Скайлар - [36]

В библиотеке судья пристально оглядел Пеппа.

— Хочешь выпить, Пепп?

— Нет, благодарю.

— Есть отменный бурбон.

— Поладим на апельсиновом соке.

— Ты не пьешь, Пепп?

— Конечно, пью.

— И когда ты пил последний раз?

— Вчера вечером.

— А что?

— Пиво.

— Только пиво?

— Да. За ужином.

— Хочешь сейчас выпить пива?

— Только что закончил пробежку, судья. Предпочел бы апельсиновый сок.

— Хорошо, — судья отвел глаза. — Апельсиновый сок. Должен сходить за ним на кухню.

Когда он вернулся, Пепп все стоял. Судья протянул ему стакан апельсинового сока.

— Садись, Пепп.

Подойдя к бару из красного дерева, судья смешал себе бурбон с содовой.

— Есть что-нибудь новое по убийству Саймс?

— Ничего из того, о чем мне хотелось бы говорить. Судья улыбнулся:

— Похоже, Уитфилд удрал через крышу.

—  Да.

— По крайней мере, нам не придется выпускать его под залог. Он лишил нас возможности установить сумму залога.

Пепп пригубил апельсиновый сок.

— Слышал, утром он объявился в церкви, сияя, как новенький доллар. Окружному прокурору и мне звонили прихожане, чтобы сказать, как они рады тому, что Скайлар вновь на свободе. — Судья сел в кресло. — Побег из тюрьмы обычно указывает на виновность. Но участие Скайлара в церковной службе вместе с семьей убитой говорит об обратном. Я думаю, мальчик показал нам, что он при любых обстоятельствах останется Скайларом и не изменит себе. — Судья поставил стакан с бурбоном на подлокотник. — Да, сэр. Скайлар — настоящий южанин, будь я проклят, если это не так. — Он помолчал. — Мне кажется, так уж устроена жизнь. В молодости все препятствия кажутся мелочью, не воспринимаются серьезно, их просто обходишь стороной. А становясь старше, начинаешь понимать, что препятствия могут оказаться сильнее тебя, еще более усугубить и без того тяжелое положение. — Судья заметил, что стакан Пеппа опустел. — Теперь-то я могу соблазнить тебя бурбоном?

— Нет, благодарю.

— Еще апельсинового сока?

— Нет, спасибо, судья.

— Да, сэр. У мальчика есть стиль. Я не могу представить себе, что он забил свою подружку кулаками, Пепп. Он из тех, кто постарается обойти препятствие. Ты меня понимаешь — он не сторонник насилия.

— Я не уверен, что Мэри Лу Саймс была его подружкой.

—  Да?

— На данный момент у меня в голове все перемешалось. Расскажи мне о семье Макджейн.

— Макджейн? Я думаю, такой семьи нет. Джонесы жили на «Уитфилд-Фарм» с незапамятных времен, это да. Кэрри Джонес вышла замуж за Роба Макджейна. Но он от нее быстро удрал. Уж не помню, когда. А миссис Кэрри Джонес Макджейн всю жизнь прожила в домике на ферме. У Уитфилдов она за домоправительницу и кухарку. У нее двое детей, Алекс, ему уже за двадцать, парень так себе, я полагаю, ты с ним сталкивался…

—  Да.

— Я вроде бы лишил его водительского удостоверения, за неделю до того, как он врезался в стоящий автомобиль преподобного Смитсона, — судья снова улыбнулся. — Так он имел наглость прикатить в суд на древнем мотоцикле, на котором никогда не стояло глушителя. На который у него не было ни водительского удостоверения, ни регистрационного талона, ни страховки. Я спросил его, чего он добивается. Так он ответил: «Вот что я вам скажу, судья, моя лошадь утонула, а ни на чем другом добраться сюда я не мог».

Судья засмеялся, Пепп лишь изобразил улыбку одними губами.

— У нее есть еще и девочка, помоложе, не помню, как ее зовут.

— Тэнди или что-то в этом роде.

— Вполне возможно.

Следующая фраза, произнесенная Пеппом, удивила его самого.

— Грациозная как кошка.

—  Что?

— Она заходила ко мне сегодня.

— Дочь?

Пепп кивнул.

— И Макджейны — не родственники Уитфилдам?

— Господи, Пепп. На Юге никто не знает, кто кому родственник, за исключением нескольких старух. Тебе это известно не хуже меня. В так называемой «социальной структуре» Юга есть так называемые «хорошие семьи», так называемые «плохие семьи», а черные и белые — это Великий Южный Обман. Как я всегда подозревал, придуманный с целью дурить янки и прочих иностранцев. Полагаю, нигде в мире нет другого такого общества. Мощная, самозащитная иллюзия, вот что это такое. И мне не счесть близких родственников, которых я отправил в тюрьму. Помнишь, два или три года назад ты поймал мужчину, который украл грузовик «Будвайзера»?

Пепп кивнул.

— Открыл кузов и в субботу вечером начал требовать по доллару за упаковку на площади Суда.

— Не самый смышленый из тех, с кем мне довелось встречаться. Перед объявлением приговора я спросил, не хочет ли он что-нибудь сказать. Он сказал: «Знаешь, кузен, если б на твоем месте был кто-то другой, я бы не рассчитывал на справедливость, но, поскольку мы родственники, я верю, что ты воздашь мне по заслугам». — «Хорошо, — ответил я. — Шесть месяцев в тюрьме округа, кузен». — «Да, сэр, я знал, что ты не припишешь ничего лишнего». — Судья рассмеялся. Потом добавил, более серьезно: — Люди должны верить в нас, Пепп, в слуг закона, которых они сами и выбрали.

— Может эта Макджейн быть родственницей Скайлара Уитфилда?

Судья покачал головой:

— Едва ли знаю больше тебя. С Дэном Уитфилдом мы хорошо знакомы, но я же не находился рядом с ним каждую минуту его жизни. А почему ты спрашиваешь?

— Она озадачила меня. — Тут у Пеппа возникла новая идея. — А Мэри Лу Саймс может быть родственницей Скайлара Уитфилда?