Скаутский галстук - [48]
— Но как же…
— Спи, чего ты допрос мне устроил? — отмахнулся Виктор, тоже укладываясь. — Если выспался — лежи, думай. Полезное занятие.
Ответить я в целом так ничего и не смог — вот разве что правда попытался подумать… а проснулся уже вечером.
Нет, вообще-то было не так уж и поздно. Просто в лесу темнеет рано — солнце за деревья село, и начинается долгий сумрачный вечер, который плавно переходит в ночь. На этот раз выяснилось, что я встал последним. Витька и Сашка разглядывали лежащую на траве карту. Женька как раз открывал килограммовую банку консервированной датской свинины, рядом лежали десять сухарей. Это, надо полагать, был ужин. Или завтрак, если принять во внимание, что для нас рабочая пора как раз начиналась. Юлька на куске сухого спирта (тоже трофейного, я и не знал, что он в эти времена существовал!) кипятила котелок воды. Скорее всего, пить её предстояло просто так, даже без лиственной заварки, чтобы не пахло по лесу.
— Вечер добрый, — я сел и потянулся. Мне хотелось повыть, но это хорошо делать, когда потягиваешься, громко, иначе весь кайф пропадает. Поэтому я оставил мысль о подвывании и спросил: — Чего самолёт, Вить?
— Покружил и улетел, — отозвался тот. — Так, всё, жуём наскоро и пошли.
Он достал шоколадку (Nestle буквально меня преследует, мать его!!!), разломил её на пять частей, потом вытащил глыбку сахара, отколол рукояткой финки примерно пятую часть и точными ударами раздробил её ещё на пять кусочков, аккуратно подобрав пыль и мелкие крошки. Я уже успел обратить внимание на то, как бережно люди тут обращались с едой, и мне — честно слово! — всякий раз становилось стыдно, когда я вспоминал огрызки гамбургеров, остатки бутербродов, недоеденные гарниры, куски пирожных, которые я отправлял в мусор в том времени. Нас окружает тьма вещей, которые мы не ценим.
Например, туалетная бумага. Не смейтесь. Подтираясь лопухом, слишком часто обнаруживаешь, что, по пословице, подтираешься пальцем. Подумав об этом, я фыркнул, и Юлька спросила:
— Чего ты?
— А вот… — я замешкался. — Ночью в деревне к бабке в окно стучат, она занавеску отодвигает — видит, а там партизаны: «Бабка, немцы в деревне есть?!» «Да вы что, внучки, какие немцы?! Война двадцать лет, как кончилась!» «Ой, ё, а мы всё поезда под откос пускаем!»
Секунд десять царило молчание. Потом засмеялись все четверо — приглушённо, но искренне, весело. Витька сказал:
— Да-а, будет и такое… Эх, какая же после войны жизнь будет… — он покрутил пальцами в воздухе: — Прекрасная жизнь! Мне вот почему иногда страшно бывает. Не потому, что просто умру или что там… А вот что не увижу… — он смешался, и мне вдруг стало стыдно, что я про себя называл его Чебурашкой. И я спросил:
— А твоя семья где, Вить?
— Далеко, — он вздохнул. — Хорошо, что далеко. В Фергане они живут. После войны все ко мне приезжайте. Народ у нас — во! А природа какая! А фрукты!
Я слушал его и думал, что Фергана — это ведь Ферганская долина, где в начале 90-х годов будет страшная резня русских. Если Витька переживёт войну, он, наверное, будет ещё жив, и… Меня даже передёрнуло при мысли о том, что он испытает — победитель фашизма, увидевший новых фашистов, таких же жестоких и стократ более тупых, на своей родной земле. И я сказал:
— Не, Вить… Русский должен жить в России.
— Ну, во-первых, — сказал он, нахмурившись, — что это за разговоры? Я не русский, я в первую очередь советский, и страна у нас — Советский Союз, что в Фергане, что на Псковщине. А во вторых — наша семья там уже полвека, не меньше, живёт, отец там родился… Куда ж я оттуда?
— Мы и после войны вместе будем, — сказал вдруг Женька. — Ну куда мы друг от друга? Родителей у нас… — он осекся. Сашка сказал:
— У Борьки живы.
— Не увижу я их, — покачал я головой. Юлька жалобно возразила:
— Да что ты их всё хоронишь?
— Чувствую…
— Ничего, ребята, — тихо сказал Витька, и глаза его блеснули. — Советская Власть вас не оставит.
Я было усмехнулся… а потом вдруг подумал, что нечему. Ведь смейся не смейся — а это правда. Не оставила никого из тех сотен тысяч сирот войны. Открыла суворовские училища, обычные детские дома, спецПТУ. Вырастила и выучила. Дала возможность стать не подай-принеси, а профессорами, генералами, космонавтами, писателями. Не всем, да. Но людьми стали все. Просто людьми — с работой, с семьёй… И не мне смеяться над этими наивными словами о власти. Я пришёл из времени, которое считается мирным — но в котором два миллиона беспризорников. И до них никому нет дела. Просто — ни-ко-му. И власть не чухнется, хотя зовётся демократической, народной то есть.
Мне стало тошно. От всего сразу. Но в первую очередь — от мыслей о том, из какого же болота я выполз и как же был прав «АСК», когда говорил о нашем времени с гневом и презрением… а мы доказывали ему, что он не прав, что есть в нашем времени и хорошее… Может — и есть. Может, даже и много (и уж во всяком случае — там нет войны… или — есть?!). Но… но люди тут лучше.
Хотите смейтесь — хотите нет.
Здешний сахар был синеватый и невероятно твёрдый, как камень без преувеличений. Я пару раз видел, как Мефодий Алексеевич и партизаны постарше пили с ним чай — держали в зубах кусочек и через него дули почти кипяток, при этом на их лицах отчётливо читалось искреннее наслаждение. Я как-то раз попробовал — ничего не получалось, сахар сам собой грызся и проглатывался. Я вообще дико скучал по сладкому и сейчас почти заставил себя сначала заняться «бутербродами», но всё время поглядывал на шоколад и сахар. Поэтому увидел, как Сашка тихонько пододвинул Юльке свой шоколад и показал взглядом. Но увидел не я один.
Что делать офицеру русской морской пехоты, когда понятия присяги, службы Отечеству, верности долгу потеряли всякий смысл? Когда исчезло и само Отечество, вместе с остальным миром сожженное в пламени термоядерного пожара? Николай Романов пережил глобальный апокалипсис во Владивостоке и думал, что никогда уже не возьмется за оружие… Но Романову пришлось не только вспомнить, кто он такой, но и возглавить добровольческую Русскую Армию — единственную силу в мире, способную противостоять хаосу…
Исчезла Медленная Зона – и перед человечеством открылись просторы Вселенной. Казалось бы, нужно только радоваться предстоящим встречам с «братьями по разуму». Но Император Василий VI не скрывает своей озабоченности этими перспективами: «Не только нам откроется Вселенная. Мы тоже откроемся для Вселенной… Любой корабль любой расы отныне сможет достичь Земли – и никто не поручится, что намерения гостей окажутся добрыми… Мы пока что ничего не знаем о том, огромном мире – но мы должны быть готовы ко всему, даже к вторжению… Времени осталось очень мало – и поэтому я, как и мой коллега, Император Англо-Саксонской Империи, Его Величество Эдуард VII, объявляем на Земле военное положение…»Увы, правитель Русской Империи оказался прав – и земляне вынуждены вести войну на выживание…
И вновь, как и в начале 1940-х, горит многострадальная русская земля. Но на этот раз с огнем и мечом идут по ней не фашистские захватчики, а «ооновские миротворцы», вознамерившиеся покончить с российской государственностью и установить на просторах России свои порядки. И вновь, как в годы Великой Отечественной, плечом к плечу со взрослыми, с теми, кто не сдался, не предал, не променял Родину, сражаются мальчишки и девчонки, пришедшие на смену пионерам-героям той священной народной войны. Этих юных воителей можно убить, но сломить их дух не удастся никому и никогда.
Их предки сумели выжить в термоядерной войне, создать могучую Русскую империю и вырваться на просторы Вселенной. Земля отстояла свою независимость в Первой Галактической войне, но теперь судьба цивилизации зависела именно от них. Пятнадцать земных мальчишек – против многомиллиардной агрессивной расы мьюри. Их миссия кажется невыполнимой, они должны предотвратить грядущую войну и обеспечить человечеству века и века мирной жизни на просторах Космоса. Игорь Сурядов, лицеист, дворянин, и его соратники – лучшие из тех, кого смогла отобрать Земля для выступления на Ярмарке миров и рас, устраиваемой мьюри, где мальчишкам предстоит участвовать в поединках – всем вместе и каждому по отдельности.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой.
Их было двое. Олег и Таня. Им было по 14 лет, они дружили, ходили в одну спортивную школу – занимались фехтованием. И однажды теплым летним вечером они отправились погулять. По знакомым до малейшей трещинки улицам родного рода. Увлеченные прогулкой, беседой и друг другом, Олег и Таня не сразу заметили, что городские огни сменились кромешной тьмой, бетонный мост через небольшую речку Пурсовку пропал без следа, а вместо городских окраин раскинулся непроходимый лес. Подростки быстро сообразили, что оказались в другом мире.
...На деревню опускались сумерки, характерные блики на экране - прощание заходящего солнца, чьи последние лучи захватил в свой равнодушный плен объектив камеры. Вместе с заходящим солнцем, заканчивают свою работу и люди. Худые, черные лица озаряются белозубыми улыбками, всюду слышится веселый смех. Да и к чему унывать? Работа закончена, начинается праздник. Со всех концов, в центр деревни стаскивают дрова и начинают разжигать костер, подбрасывая топливо до тех пор, пока языки пламени не достигают высоты в половину человеческого роста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Умерев во время операции в Алеппо, российский офицер попадает в 1914 год. И прямо в Германию. Сможет ли он изменить ход истории и уберечь как свою родину так и нынешнюю страну от огромных жертв. Очнувшись в новом мире он не сразу понимает что произошло и думает что его похитили. Осознав где очутился он разыгрывает амнезию, благо среди добровольцев имеются инциденты. На самом деле ему досталось тело одного из добровольцев участвующих в эксперименте по созданию идеального солдата. Эксперимент признали удачным.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
В XXII веке наш мир изменился до неузнаваемости. На просторах Евразии возникла новая империя, простирающаяся от Европы до Японии, но спокойнее жить не стало. Даже приемный сын императора, русский офицер Иван Нагайкин, не может позволить себе расслабиться. В Африке, в столкновении с боевиками Халифата, он теряет обе ноги, но благодаря высокотехнологичным протезам возвращается в строй. Халифат разгромлен, но Нагайкина обвиняют в геноциде африканцев и ссылают в… Запасной мир – параллельную реальность, отстающую в развитии от Земли на несколько столетий.
Современный и не слишком удачливый писатель Сергей Девойно получает шанс прожить жизнь заново. Его сознание переносится в 1975 год в тело… самого Сергея, тогда еще только мечтающего о литературе. Он снова слесарь Минского тракторного завода, сирота, живет в общежитии, беден. Незавидные стартовые условия. С одним лишь исключением — он помнит все, что произошло с ним, страною и миром в будущем, а значит, может попытаться изменить не только собственную судьбу, но и ход мировой истории. Для начала Сергею нужно стать человеком, к которому станут прислушиваться.
Андрей Кижеватов, бывший спецназовец ГРУ, зайдя в странную телефонную будку, перенесся из дождливого вечера в жаркий полдень… Смутного времени. На дворе самое начало XVII века. По дорогам разъезжают татары-крымчаки, готовые зарубить любого русского, который не в силах за себя постоять. Андрей понимает, что ему срочно нужно добраться до Москвы, где, по слухам, умер Борис Годунов и вот-вот начнутся события, от исхода которых зависит судьба всего Российского государства…
Получив в наследство от дальнего родственника ветхий дом, Илья Князев, бывший боец спецназа, собирался вести тихую, незаметную жизнь. Его девушку убила наркоманка — дочь местного олигарха. Суд, как водится, дал убийце два года условно. Илье не осталось ничего другого, как тосковать по своей Светке. Он и не догадывался, что лекарство от тоски находится в запечатанном конверте. И что совсем рядом — проход в другой мир! Князев очертя голову бросился в новую жизнь, где ему на полную катушку пришлось применить все свои специальные навыки, знания и боевой опыт.