Скарлет - [14]

— Мы убьём вожака, — тихо говорю я. — Это ослабит стаю.

Август качает головой.

— Они выберут другого, а их жажда мести лишь усилится.

Возможно, он прав.

— Тогда мы убьём вожака, только скроем, что это сделали люди.

Август смотрит на меня в отблесках лунного света. Частично его лицо скрыто в тени, а на скулах играют желваки. Знаю, он намеривается продолжить спорить со мной, так что я наклоняюсь и целую его в щеку.

Неожиданно Август притягивает меня к себе и крепко обнимает. Словно не в силах находиться от меня далеко. Я вдыхаю, наслаждаясь его ароматом.

— Не знаю, — бормочет он. — Честно, не знаю.

Из этого следует, что Август, по крайней мере, обдумывает такую возможность.

— Мы устроим ловушку, — шепчу я. — Вожак попадёт в неё, и его исчезновение ослабит стаю.

Август продолжает крепко обнимать меня, тесно прижимая к себе. Я чувствую, как колотится его сердце и жду ответа. Наконец он отстраняется от меня и гладит мою щеку костяшками пальцев.

— Сегодня ночью, — говорит Август. — Они будут рыскать в лесу в поисках приключений.

У меня перехватывает дыхание.

— Где мы встретимся?

— За пределами моей земли есть старый колодец, в который я могу заманить их свежим мясом. Колодец будет идеальной ловушкой. Это с северной стороны сожжённого домика фермера, — отвечает он. — Я приду за тобой, как только поймаю вожака.

Сказав это, Август целует меня. На этот раз с яростным пылом, будто не уверен, что мы снова увидимся. Август провожает меня к воротам, и, направляясь к входной двери, я чувствую на себе его взгляд. Не знаю, когда он придёт за мной, но уверена, что не сомкну ночью глаз.

Я вхожу. Матушка, подняв взор от стола, смотрит на меня. Она занимается вышивкой при свете свечи. При виде меня мать улыбается, а мои щеки пылают огнём.

— Тебя долго не было. Но я знала, что ты недалеко.

Я киваю, но не желаю ничего объяснять.

— Я всё надёжно запру.

Сначала я задвигаю засов на двери, а потом иду к окну.

Мать пристально смотрит на меня, отложив в сторону узорчатую вышивку.

— Кажется, он увлечён тобой.

Я оборачиваюсь к ней.

— Правда?

Она улыбается.

— Он не спускает с тебя глаз и ни за кем в деревне так пристально не наблюдает.

У меня начинает гореть шея.

— Он чрезмерно серьёзный мужчина.

Мать приподнимает брови.

— Он такой, — она встаёт. — И на этой ноте я отправляюсь спать. Увидимся за завтраком, дочка.

— Спокойной ночи, — говорю я, гадая, что сулит нам утро.

Заперев окна, я захожу в свою спальню. Яркий лунный свет освещает всю комнату. Открыв окно, я рассматриваю ночные пейзажи. Я думаю об Августе, пытаясь угадать, чем он занят. На дворе ещё ночь, и нет ветра. Время тянется медленно, проходит более двух часов, прежде чем раздается завывание.

У меня волосы на руках встают дыбом от жуткого воя. Хотя он идёт издалека, я пытаюсь убедить себя, что деревне ничего не грозит. Но мне известна правда. С каждой минутой волки всё ближе.

У меня потеют ладони, и сердце неистово бьётся. Я всматриваюсь в окно. Лунный свет освещает поляну за каменной изгородью и деревья по другую сторону дороги.

— Август, — шёпотом зову я.

Он уже поставил ловушку, но волки загнали его туда? Учуяв запах, они выследили его?

Без раздумий хватаю плащ и заправляю маленький ножик за пояс. Тихо, как мышка, я пробираюсь на кухню и отрезаю немного вяленого мяса, которое мать на всякий случай держит дома. Возможно, мясо сможет отвлечь волков, если я с ними столкнусь. После этого я возвращаюсь в свою спальню и вылезаю через окно, чтобы не оставлять парадную дверь незапертой. Я приподнимаю подол юбки, когда, зацепившись, едва ни рву её. Минуя двор, я юркаю за ворота и тихо закрываю их за собой.

Раздаётся череда новых завываний, от которых по коже ползут мурашки, а в животе скручивается узел страха.

Впереди на озарённой луной дороге я вижу тёмную фигуру. Сразу понятно, это не человек, и я всей душой надеюсь, что это собака. Но животное слишком быстро. Оно перебегает дорогу и исчезает в лесу.

Если это волк, то он один, правда, утешительного в этом мало. Я бегу к ферме Августа. Его дом находится на краю деревни и обычно путь занимает у меня чуть больше четверти часа.

Я бегу и понимаю, что завывания прекратились и мои шаги — единственное, что нарушает тишину ночи. Плащ развивается за спиной, пот струится по коже. Когда я оказываюсь перед воротами фермы Августа, то задыхаюсь от быстрого бега. В окнах темно. Его нет дома.

Я опираюсь о врата и пытаюсь решить, что мне делать дальше. Он ещё у колодца? Или на жеребце пытается выманить волков из деревни?

Раздаётся ещё один вой, на этот раз ближе. Я не могу просто стоять и ждать. Мне нужно что-то сделать.

Открываю ворота и быстро пересекаю двор Августа. Заглядываю в амбар и понимаю, что он ушёл пешком. Жеребец стоит в стойле с довольным и сытым видом. На принятие решения у меня уходит секунда.

— Эй, мальчик, — говорю я, направляясь к жеребцу. Он настороженно смотрит, но не отступает, когда я протягиваю к нему руку.

Бочка с подсушенными яблоками стоит возле входа в стойло, и я протягиваю угощенье коню.

Жеребец нюхает его, а потом проглатывает лакомство целиком.

Я глажу ему нос, а потом открываю стойло. Через несколько минут выезжаю через двор в направлении колодца.