Скандинавские сказания - [78]

«Мне вас благодарить? — усмехнулся про себя Вёлунд. — За что? Сначала вы оскорбили меня, потом обокрали, теперь хотите сделать на всю жизнь калекой. О да, когда-нибудь я отблагодарю вас, и так, что вы этого не забудете!» Его злоба на короля и его сыновей была так велика, что он почти не чувствовал боли, когда дружинники Нидуда перерезали ему сухожилия, и, только снова оставшись один в своей маленькой кузнице вблизи королевского замка, заплакал от ярости и бессилия.

Жадный и алчный Нидуд запретил кому бы то ни было навещать Вёлунда — он даже сам приносил ему пищу, — и молодой кузнец жил, как в тюрьме, лишь изредка выбираясь в лес за дровами и хворостом.

Он сделал себе хорошие костыли, а больные ноги укрепил лубками и кое-как ходил, но убежать он, конечно, не мог, да теперь Вёлунду этого и не хотелось.

«Сначала я отомщу, — твердил он с утра до вечера. — Верну долг моим мучителям, а уж потом подумаю, как мне отсюда выбраться».

Сыновья Нидуда, не менее алчные, чем их отец, скоро нарушили королевский запрет и, пробравшись тайком к Вёлунду, стали упрашивать его изготовить для них какие-нибудь украшения или оружие.

— Не бойся, мы расплатимся с тобой за это, — сказали они. — Помни, что это нам ты обязан жизнью.

При этих словах глаза молодого кузнеца налились кровью, и он, поспешно отвернувшись от принцев, ответил:

— Хорошо, я сделаю для вас и оружие и украшения, но с одним условием: вы придете ко мне за ними по первому снегу и всю дорогу будете идти задом наперед. Я не хочу, чтобы ваш отец снова наказал меня за то, что я нарушил его приказ.

Королевские сыновья с радостью согласились сделать так, как он им сказал, и, еще раз пообещав щедро наградить его за работу, ушли.

— Да, на этот раз вы меня больше не обманете, — промолвил Вёлунд им вслед. — Вы принесете мне и награду, но это будут ваши собственные головы.

В углу его кузницы стоял высокий железный сундук, в котором он хранил свои инструменты и запасы пищи. Вёлунд открыл сундук и так заточил нижний край его крышки, что она стала острей любого меча.

Две-три недели спустя выпал первый снег, и оба принца сейчас же явились за украшениями. Строго исполняя условие Вёлунда, они всю дорогу пятились задом наперед.

— Ну, показывай скорей, что ты для нас сделал, — торопили они кузнеца, а глаза их так и сверкали от жадности.

— Не бойтесь, вы останетесь довольны моей работой и жаловаться не будете, — мрачно улыбнулся кузнец. — Загляните-ка сюда, — добавил он, открывая сундук.

Принцы поспешно склонились над ним. В тот же миг крышка сундука упала, и их головы покатились на его дно.

— Вот я и отомстил! — произнес Вёлунд, бросая тела убитых в огонь. — Я уничтожил двух своих врагов и принес горе третьему. Но что мне в этом пользы, если я останусь рабом и всю жизнь проведу здесь, в этой кузнице?

Королевских детей вскоре хватились, узнали также, что они заходили к кузнецу, но, так как их следы вели от него, а не к нему, никто не заподозрил Вёлунда в их убийстве, и Нидуд решил, что его сыновей растерзали хищные звери. Отобрав у молодого кузнеца все его драгоценности, король подарил своей дочери то самое кольцо, которое сделал для нее Вёлунд. Бёдвильд оно очень понравилось, но однажды, вскоре после таинственного исчезновения ее братьев, она уронила кольцо на пол и, нечаянно наступив на него, сломала пополам.

— Отнеси его Вёлунду, дочь моя, — посоветовал ей Нидуд. — Он его сделал, он его и исправит.

Бёдвильд послушалась и на следующий же день пошла в кузницу. При виде той, которую он так любил, Вёлунд покраснел, как девушка, и даже забыл с ней поздороваться.

— Я пришла к тебе с большой просьбой, — сказала Бёдвильд, не замечая его смущения. — Я сломала пополам свое кольцо. Скажи, не сможешь ли ты мне помочь?

— Для тебя я готов сделать все на свете, — отвечал кузнец. — Ведь и это кольцо я изготовил для того, чтобы когда-нибудь подарить его тебе.

Девушка удивленно подняла на него глаза, и так как Вёлунд был очень красив, то уж больше их не опускала. Через день она пришла снова, чтобы взять назад свое кольцо, потом пришла уже просто так и, наконец, стала заходить в кузницу каждый день. Не унаследовав высокомерия отца и братьев, она искренне и горячо полюбила молодого кузнеца и не остановилась даже перед тем, чтобы тайком от короля стать его женой.

Вёлунд был счастлив, но его мучил страх. Он знал, что у Бёдвильд скоро будет ребенок, и боялся, что Нидуд, проведав об этом, убьет и его и дочь.

Как-то утром, поджидая жену, Вёлунд задумчиво сидел на пороге своей кузницы, но вместо Бёдвильд увидел высокого, широкоплечего охотника, который шел прямо к нему.

— Вёлунд! — крикнул охотник. — Разве ты меня не узнаешь? Я твой брат Эгил.

Вёлунд не мог удержаться от слез.

— Ты пришел вовремя, брат! — воскликнул он. — Только ты один можешь помочь мне убежать отсюда. Скажи, хорошо ли ты стреляешь из лука?

Эгил расхохотался.

— Я попадаю в летящего воробья на расстоянии трехсот шагов, — ответил он. — И я готов помочь тебе своим искусством. Скажи только, что я должен сделать?

— Тогда сейчас же отправляйся на охоту и принеси мне два мешка птичьих перьев, — сказал Вёлунд. — А зачем они мне нужны, я объясню тебе позже.