Скандинавия глазами разведчика - [2]

Перед страной появились новые внешнеполитические вызовы в лице международного терроризма, технической революции и экономической нестабильности. Запад, США и НАТО оказывают на нас колоссальное давление, пытаясь сбить с избранного пути, и наращивают свои разведывательные и военные усилия. Без эффективно действующей разведки в этом противостоянии с «партнёрами» из Вашингтона и Брюсселя нам будет трудно выжить.

И разведке тут есть где проявить себя.

Москва, 20 декабря 2013 года

КАК ПОПАДАЮТ В РАЗВЕДКУ?

А почему у нас разведчики, а у них — одни шпионы?

Вопрос из заднего ряда зала

Исторически разведка выросла из недр дипломатии. Ещё в XVIII и XIX веках каждый дипломат обязан был заниматься соглядатайством и сбором тайной информации, применяя любые доступные для него средства, включая подкуп, шантаж и вербовку агентов. Развитие общества и государства, усложнение административного и контрразведывательного режима привели к тому, что некоторые наиболее дальновидные правительства, как английское и французское, стали обзаводиться специальными разведывательными службами, оставляя своим дипломатам дипломатию. XX век ознаменовался бурным и повсеместным развитием разведывательных служб, в том числе и в России и Советском Союзе. К концу столетия разведка превратилась в глобальное занятие и стала неотъемлемой частью военнополитической надстройки большинства государств мира.

Разведка во все времена была закрытым клубом, и попасть в него так же сложно, как богатому пролезть сквозь игольное ушко. И это при том, что разведка — не синекура, не привольное место для развлечений и приятного времяпрепровождения, а изнурительная рутина, тяжёлый труд по добыче одного грамма золота из тонн руды. В разведку на работу не устраиваются, в разведку принимают по приглашению или по рекомендации самой разведки.

Разведывательная служба, в отличие от других ведомств, добывающих информацию, занимается исключительно сбором и обработкой закрытой информации, хранящейся в секретных сейфах других государств и служб. Дипломаты, к примеру, собирают открытые сведения, используя официальные источники и официальных носителей информации. Оперативные сотрудники разведки тоже не гнушаются открытыми источниками информации, но она для них служит лишь фоном и направляющим вектором для добычи данных, которые классифицируются под различными грифами от «конфиденциально», «весьма конфиденциально», «секретно» до «совершенно секретно». Для преодоления естественных препятствий на пути к получению таких материалов разведка пользуется специфическими средствами и методами, которые, к примеру, министерству иностранных дел абсолютно несвойственны. Это в первую очередь агенты и средства оперативной техники.

Следовательно, вся деятельность разведки должна быть тщательно законспирирована от постороннего глаза, иначе это будет уже не разведка. Конспирируется не только сама разведывательная деятельность, но и её сотрудники, средства и методы достижения целей. О принадлежности того или иного сотрудника к разведывательной службе должна знать только служба, да и то ограниченная необходимостью и практической целесообразностью её небольшая часть. Поэтому конспирация в разведке начинается уже на стадии подбора для неё кадров. Этого основополагающего принципа придерживаются все разведки мира.

Основной контингент пополнения в Службу набирается из выпускников столичных вузов. Расскажу, как пришёл в разведку ваш покорный слуга.

Я учился тогда на последнем курсе переводческого факультета иняза. Однажды в перерыве между лекциями ко мне подошёл сокурсник Лёвка Белозёров и сказал, чтобы я зашёл к заместителю декана по кадрам Юдинцеву. С этим человеком за всё время учёбы мне пришлось столкнуться до этого всего один раз, и связано это было с первым знакомством с КГБ.

На втором или третьем курсе я по приглашению Володьки Соколова, знакомого студента из пединститута имени Ленина, посетил одну вечеринку, на которой присутствовал английский аспирант института Питер Реддауэй. Это был долговязый, разбитной, ражий малый, вполне сносно объяснявшийся по-русски, громко хохотавший при каждой удачной или неудачной шутке и явно чувствовавший себя гвоздем программы. Время от времени в гостиную выплывала хозяйка квартиры, профессор, руководившая практикой заезжего аспиранта, чтобы проверить, не слишком ли зашалилась молодёжь, и тогда подданный Великобритании рассыпался перед ней в комплиментах и целовал ручку. Больше никаких экстравагантностей за ним в этот вечер замечено не было.

Дня через два-три после вечеринки меня вызвал к себе Юдин-цев и попросил позвонить в КГБ. В те времена эта аббревиатура вызывала вполне понятные трепет и уважение и всуе никогда не произносилась. Я был удивлён: зачем я вдруг понадобился Комитету государственной безопасности? Юдинцев сказал, что мне всё объяснят. Я позвонил по полученному от него телефону, ответил мужской голос, звучавший вполне обыденно и реально. Он попросил меня подъехать в приёмную Комитета на Кузнецком Мосту, 26. Встретил меня неприметный мужчина неопределённого возраста и стал расспрашивать о той злополучной вечеринке и о том, как вёл себя на ней Питер Реддауэй. Я рассказал о своих скудных впечатлениях и был отпущен восвояси.