Скандалы - [16]

45. Какой-то неясный, порою грозный шум доносился с улицы. Я быстро соскочила и подошла к окну. В сером тумане утра моему взору предстала огромная толпа движущихся людей. Толпа шла как колыхающееся море, гневная и могучая, величественная и свободная. До моего слуха долетали мощные крики: «Да здравствует свобода! Долой рабские цепи!» Какое-то волнение охватило меня и вдруг совершенно неожиданно для самой себя у меня явилось неудержимое желание слиться с этим колыхающимся морем. «Пойдем, пойдем!» - говорила я подруге, торопливо одеваясь, и как была, накинув пальто, кинулась к двери. В эту минуту я поняла, хотя и не сознавала ясно, что совершилось что-то великое и почему-то, как мне казалось, светлое и хорошее…

46. Тихо и ровно шла моя гимназическая жизнь. Даже мы, малыши, сознавая всю важность происходящих событий, вызванных великой войной народов, старательно учились и стремились оправдать доверие наших отцов, находившихся там на фронте… Гром революции… был нам мало понятен, но в тайниках своей детской души я приветствовал ее как избавительницу и заступницу всех угнетенных и несчастных. Это чувство во мне росло и крепло… Меня радовали энергичные, красиво говорившие люди, возвещавшие торжество Правды и Мира… Но сумрачен был наш старый дом, и так тоскливо смотрел отец, покинувший свой исторический и славный полк. Вздыхала часто мама и смутно чувствовала роковое во все развертывавшихся событиях… И вот в светлый, теплый осенний лень прочел мой бедный отец столь известное «Всем, всем, всем»; прочел, и на третий день с именем матери на устах скончался. Все рушилось, и быстрыми шагами Россия приближалась к роковой черте… Ужасный образ молодой красивой девушки, лежащей в грязной луже крови на широкой темной улице с разможженным черепом и с руками, сжимающими трость, поразил меня и заставил задуматься и задать себе вопрос: «За что?» За что и во имя чего страдала моя бедная мама, добрый отец и огромная часть русского народа? Затоптан был в грязь трехцветный флаг… Закружилось все в бешеном вихре… Наконец, выбросил меня этот бешеный шквал в К. Четырехмесячное пребывание на фронте сделало меня совершенно взрослым и, как ни странно, спокойным и ровным человеком… Конец близился. Наши войска неуклонно влезали в крымскую «бутылку». Безобразные и отвратительные картины грабежа и насилий сопровождали нас повсюду… Живо я помню мой день расставания с Россией. Шумело грозное море. Толпились на пристани жалкие, продрогшие люди, где-то слышались пьяные голоса и отдельные выстрелы и, как будто в насмешку надо всем этим, трепыхался лоскут трехцветного флага. На душе было гадко и противно. Сознание чего-то неисполненного мучило совесть…

47. Очень ярок для меня 1919 год. Уже в начале этого года, весной, я поступил в партизанский отряд. Безусловно резкая перемена обстановки моей жизни сильно повлияла на меня… До конца моих дней останется у меня, как у каждого служившего в армии, воспоминание о так называемом «боевом крещении»… Спустя несколько дней я был зачислен как первый номер пулеметчика, при пулемете системы Кольта. Мое крещение произошло под моим родным городом, который мы пытались взять у большевиков… Атаман предложил желающему из нас пройти на левый фланг и сбить неприятеля (пулемет, поставленный на башне). Я хотел увериться в своем умении стрелять из пулемета и отправился в назначенное место с двумя пулеметчиками… Сначала я только подавал ленту с патронами, но когда был убит стрелявший солдат, мне пришлось взяться за ручку. Выпустив две ленты, я заметил, что на башне водворилась тишина. Враг был сбит… После короткого боя город был взят… С этого дня я стал понимать поведение солдат в бою, которого не могут понять люди, никогда не бывшие в рядах армии. Я был так ошеломлен всем совершившимся вокруг меня: видом крови, стонами раненых, стрельбой и свистом пуль, что не думал о себе. В голове была, только одна мысль - сбить неприятельский пулемет… Из всех последующих мне помнится только бой на реке 3. Это была потрясающая картина: две лавы всадников, скачущие во весь опор друг на друга. Обе стороны летели вперед, крича и махая над головами обнаженными шашками. Особенно мне нравилась наша конница, которая вся целиком состояла из старых кавалеристов, испытанных в боях. Как и всегда, они шли в бой совершенно спокойно. В центре лавы, наряду со всеми, ехал оркестр, игравший кавалерийский марш. Когда враги столкнулись, музыка умолкла. Произошла кровавая схватка. Атака длилась всего минут сорок, но после нее на поле осталось несколько сот трупов. Я как сейчас вижу перед собою ужасную картину. Под одним из солдат был убит конь, и он пустился бежать в сторону от схватки. Какой-то кавалерист настиг его и, взмахнув шашкой, снес ему голову.

48. В городе Р. вначале было спокойно. Но вот и до него докатилась грозная волна. Все говорили, что в городе должен быть бой. Я тогда плохо понимала, чего хочет каждая партия, и почему они должны бить друг друга. Вот послышались отдаленные раскаты грома орудий. Я с биением сердца прислушивалась к новым для меня звукам. Скоро выстрелы стали совсем близки. Кроме орудийной стрельбы, раздавалась пулеметная и ружейная. Стрельба во мне пробуждала чувство, которого я сама не могла понять. Мне хотелось что-нибудь сделать для России большое, хорошее. Меня тянуло на поле битвы. Я жалела, что не могу осуществить своего желания. Но вот кончился бой, город был взят кадетами. Когда я вышла на улицу, меня поразили трупы людей, разбросанные по улицам, и раненые. Затем опять бой. Город заняли большевики. И вот тогда я впервые увидала, насколько человек может быть жесток. Начались аресты и расстрелы. (Автору удалось выполнить свое желание и работать при армии, сестрой милосердия.)