Скандальные последствия - [30]

— Констанс? — окликнул ее Нико на пути в дом.

Она инстинктивно направилась в свою комнату, чтобы проверить, как там Лео. И только спустя пару минут поняла свою ошибку. Она нервно хихикнула.

— Привычка, — объяснила она. Ее не покидало странное чувство: непривычно было ложиться в одну постель с Нико, притом что ее сын был в другом доме.

— Ты скучаешь по нему? — спросил Нико, когда они улеглись в кровать.

— Да. Конечно, я отлично провела время сегодня. Просто странно, когда его нет рядом, — призналась Констанс.

Повисла пауза.

— Как она могла? Как она могла просто так отдать своего ребенка?

— Уверена, на то были причины… — Сердце понеслось вскачь. — Не стоит судить ее… — Она закрыла глаза, страшась той боли, что скоро причинит ему. — Не зная всех фактов.

Она все расскажет ему утром, до того, как Деспина принесет Лео. Конни покажет ему, откуда начать, и, может, он не станет винить ее. Может, он простит ее за ложь.

Но даже в объятиях Нико было трудно уснуть, когда в голове крутилось так много этих «может».

Глава 15

Нико резко распахнул глаза; сердце ухало в груди, словно он пробежал несколько миль. Как же он ненавидел сны! Ненавидел это чувство ужаса и беспомощности. Сегодня ему приснились дети, сотни детей, похожих на него, они ползали вокруг, лепетали что-то.

Нужно дать Конни выспаться, пока Лео гостил у Деспины. Пусть спит столько, сколько пожелает. Хотя Нико и не любил утренний секс — уж слишком интимным он казался, напоминал о ночных забавах, — рядом с ней все его правила летели к черту.

Нико позволил себе помечтать о будущем с Конни, его женой, и Лео. О доме и саде. Он провел ладонями по ее мягкому, теплому телу. Почему Нико не покидало чувство, что он потеряет их? Что может случиться?

Конни почувствовала, когда он проснулся. Его руки обвили ее тело, и Конни поняла, что больше не в состоянии лгать ему об участии ее отца в судьбе Нико.

Он нежно целовал ее в шею. Конни с удовольствием сдалась и уступила бы его ласкам, но она хотела, чтобы между ними больше не стоял призрак вины за то, что она не открыла ему истины.

— Нико… — Конни поерзала и отодвинулась от него. — Я хочу с тобой поговорить.

— Говори.

Нико снова притянул ее к себе, но Конни перевернулась на спину.

— Нико, пожалуйста, это очень важно. Крайне важно.

Нико готов был услышать признание в том, что Лео его сын. Ждал признания в любви.

Нико страстно желал быть с ней в тот момент, когда она откроет ему правду.

— Говори. — Он перекатился на нее, поцеловал в лоб, щеки, нос. Нико понял, насколько он ошибался: любовь — это вовсе не слабость.

Конни почувствовала, как его бедро скользнуло между ее ног, поцелуи горячили лицо. Она отвернулась.

— Нико, пожалуйста…

Он скользнул в нее, и хоть телом она приветствовала вторжение, разум ее противился.

— Я знаю, кто оформил твое усыновление, — выпалила Конни.

Она ждала, что Нико остановится, оттолкнет ее, но он лишь замер на секунду.

Нико посмотрел на женщину, которая могла бы стать его семьей, могла бы подарить ему радость отцовства. Он любил бы ее до конца своих дней, и у нее были ответы на вопросы, что мучили его. Вот только это оказались совсем не те вопросы.

Конни поняла, что все кончено, хоть он продолжал двигаться в ней. Она знала: такое их новорожденные отношения не переживут. Нико больше никогда не захочет обнять ее, заняться с ней любовью. Поэтому она была рада продлить этот раз, хоть и приправленный его яростью.

Нико прижал ее к постели, и Конни блаженствовала под его весом. Она хотела в последний раз насладиться телом Нико, его энергией, его страстью. Она сжалась, стараясь удержать оргазм. Утихомирить пламя внутри, чтобы еще на мгновение оставаться единой с Нико.

Но тот хотел совершенно другого.

Нико жаждал освобождения от безумного жара, он ускорил ритм, почувствовал, что Конни покорилась ему, а он хотел страсти, борьбы. Нико все вбивался в нее, до тех пор пока слезы не потекли из глаз. Конни поняла, что сейчас она потеряла его навсегда.

— Ты знала?

Нико все еще был внутри ее, и Конни некуда было скрыться от его пронизывающего взгляда.

— И давно? — Его интересовало лишь ее участие в этой отвратительной истории.

— С прошлого года.

Конни хотелось, чтобы он обнял ее. Нико отшатнулся. Он тяжело дышал, но был зловеще спокоен. Потом он отрывисто, зло расхохотался. Когда же он обернулся, она посмотрела на себя его глазами. Стерва, которая предала его. Его взгляд больше не светился любовью.

— И ты наблюдала за тем, как я ищу любые нити? — Его губы застыли в оскале, отдаленно напоминающем улыбку, плечи напряглись, он не воспринял эти новости с пониманием.

— Я не знала, как сказать тебе.

— Ну, дорогая, теперь уж постарайся, — с издевкой произнес Нико.

— Я нашла твое свидетельство о рождении в кабинете отца, — еле выдавила Конни.

Кто из них двоих сошел с ума?

Откуда она знала, что это свидетельство принадлежит ему? Бессмыслица. Правда вот-вот откроется, но вдруг Нико не желал ничего знать.

— Мой отец оформил… — но это нельзя было назвать усыновлением. Конни запнулась. — Он сфабриковал… — она снова судорожно пыталась подобрать слова. Даже сейчас старалась смягчить деяния своего отца.