Скандал в личной жизни - [68]

Алекс обвила руками его шею, прижалась к нему, почувствовав в первый и последний раз, что такое любить Джексона не как друга, а как мужчину. Его губы были теплыми, а язык быстрым и искусным. Он целовал ее щеки, лоб, каждый дюйм на лице, вдыхая ее аромат. Снова прижался ртом к губам, требовательно, с чувством потерянного времени, ненасытно, жалея о моментах, которых никогда не будет. Затем, по мере того, как они возвращались к действительности, к солнцу, пробивающемуся сквозь облака за окном, к мысли о женщине, стоявшей в церкви Саусалито, дрожащей от желания выйти в этот день замуж, их страсть затихла. Они одновременно прервали поцелуй, но по-прежнему держали друг друга в объятиях.

– По крайней мере, – сказал Джексон, – я никогда не буду жалеть, что не сделал этого.

Алекс улыбнулась:

– Мне всегда хотелось, чтобы ты пожалел. Хоть на мгновение. Я совсем не так холодна, знаешь ли. Мне тоже нужна любовь.

– Я знаю, Алекс.

Она глубоко вздохнула:

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, да?

– Да. И ты знаешь, что всегда будешь моим лучшим другом, неважно, что произойдет со мной и Меган?

– Да.

Они долго молчали, пристально глядя друг на друга. Наконец Алекс разжала руки и отступила назад.

– Будь счастлив с ней, – прошептала она прежде, чем броситься к себе в спальню и захлопнуть дверь.

Джексон кивнул и вернулся к тахте дошивать платье. Он подумал, хотя и не был уверен, что слышал, как плакала Алекс.

* * *

Мать Меган чувствовала себя как рыба в воде, управляя свадьбой. Несмотря на то, что она никогда не интересовалась Меган, рассаживание гостей, распределение цветов, составление меню определенно относились именно к той сфере, что воодушевляла ее. Меган никогда не видела свою мать такой оживленной, энергичной, полной сил, чем-то заинтересованной. Но этому имелось объяснение. Для Джинни Сандерс это был шанс продемонстрировать свой хороший вкус, богатство, твердое положение в обществе нескольким сотням ближайших друзей.

Сейчас, когда настал этот день, Джинни паниковала по поводу каждой мелочи. Минут десять назад она ураганом промчалась по церкви, сделала выговор цветоводам из-за букетов из шестнадцати роз и орхидей, которые явно были не того розового оттенка, который она заказывала. Неужели они не видят, что цветы коралловые? Кораллового цвета, а не розового. Клементина шла позади нее, передразнивая тыканья пальцем и выражение лица, так что шесть цветоводов истерически хохотали, пока Джинни, возмутившись, не вышла из церкви.

Раз двадцать Джинни врывалась в гардеробную, где готовились Меган с Клементиной, и просила Клементину проверить то или это или найти кого-то и сделать что-то, совершенно не обращая внимания, что обо всем уже позаботились. Цветы были чудесны, розовые ли, коралловые; поставщик провизии прибыл и расставлял блюда для приема, органист был уже в церкви, Меган выглядела прекрасно. Алекс позвонила и сказала, что они с Джексоном выезжают, и все, что им оставалось делать – ждать решающего часа. Но Клементина все же ублажала Дженни, бросаясь выполнять ее просьбы и приказания.

Меган сидела перед зеркалом и внимательно разглядывала свое отражение. На фате были две подвески с жемчужинками, свободно свисающими вдоль щек, и Меган играла с ними, уверенная, что жемчужины не на одинаковом уровне и все заметят это. Нижняя юбка, которую она так хотела одеть, не позволяла сесть как следует, и ей вдруг захотелось в ванную – почти невыносимая чесотка под чулками, подвязками, плавками охватила каждый дюйм тела.

– Только что прибыли Джек и Алекс, – сказала Клементина, вернувшись после выполнения двенадцати различных поручений Джинни. – Твоя мать встретила их и вручила лист с отпечатанными обязанностями. Алекс ринулась на нее, но Джексону удалось сдержать Алекс.

– А что сделал Джексон?

– Рассмеялся, конечно. А твоя мама, как обычно, потопала дальше.

Меган хихикнула и снова посмотрела на свое отражение. Она поправила пару заколок, чтобы подравнять подвески. Клементина пододвинула табурет и села рядом с ней.

– Вот ты – фотомодель, – спросила Меган, – скажи мне честно, как я выгляжу?

Клементина окинула ее задумчивым взором.

– Встань-ка, – скомандовала она. Меган встала, и Клементина оглядела ее с ног до головы.

– По правде говоря, Мег, я не выбрала бы такой фасон платья для себя, но на тебе оно сидит безупречно. Темный грим на глазах оттеняет белизну кожи. Прическа великолепно подходит под фату, локоны лежат как раз под подвесками. Ты – замечательная невеста.

Меган стиснула ее в объятиях.

– Ты всегда знаешь, что сказать. Правда. Алекс сказала бы, что я в порядке и нечего устраивать из-за этого возню.

Они рассмеялись.

– Ну что ж, думаю, в прямоте Алекс есть какой-то шарм.

Клементина раздвинула шторки на окне и взглянула на стоянку машин. Уже прибывали ранние гости, въезжая на «Мерседесах-Бенц» и последних марках «Ягуара», приветствуя Джинни и Ричарда Сандерса воздушными поцелуями.

– Придет кто-нибудь из твоих друзей? – спросила Клементина.

– Очень мало. Из университета и школы. Джексон пригласил некоторых приятелей по университету и фирме. Остальные – знакомые моих родителей. Мама сказала, не волноваться, что я никого не знаю. «Подумай только о подарках», – сказала она.