Скандал у озера - [192]

– Смотрите-ка, слева от нас какой-то парень на санях, запряженных лошадью! Еще один смельчак! Его упряжка слишком тяжелая. Стоит ему проехать в ненадежном месте – и вот он уже катится в воду!

– Это почему? – спросил Пьер, обернувшись.

– В это время года лед в этих края не везде прочный. Нужно знать правильный путь. Двадцать лет назад власти расставили на дороге метки, чтобы избежать несчастных случаев. Посреди чертового пути стояла хижина, в ней до наступления потепления жил охранник. Ему за это платили. Он давал путникам приют на ночь, угощал заблудившихся или попавших в беду горячим супом и чаем.

– В самом деле… Кажется, отец рассказывал мне об этом, – вспомнил Пьер.

– Это правда. Я знаю, о чем говорю, – этим охранником был я, – ухмыльнулся Жозюэ.

Напуганная Жасент недоверчиво осматривалась по сторонам.

– Не волнуйтесь, красавица, у меня глаз наметан, – пошутил причудливый старик. – Если вы хотели без приключений пересечь озеро – лучшего спутника вам не сыскать.

Пьер завязал со стариком беседу. Одноглазый с удовольствием принялся рассказывать своим зычным голосом целый ворох забавных и, наоборот, наводящих ужас историй. Казалось, ему доставляет истинную радость то, что его слушают и не считают каким-нибудь изгоем.

Еще до полудня они без препятствий добрались до устья Птит-Перибонки.

– Мы приглашаем вас в гостиницу, – обратилась проголодавшаяся Жасент к старику.

– Не откажусь, красавица! Слово Жозюэ – с полным желудком я уж точно довезу вас до Сент-Жан-д’Арк. Но предупреждаю: нас ждет не такая уж и легкая дорога.

Сент-Жан-д’Арк, тот же день, шестнадцать часов

Жозюэ поместил сани вместе с собаками под Красный мост. После непродолжительной стычки из-за затвердевших кусков мяса животные улеглись отдыхать.

– Нужно найти место, где провести эту ночь, красавица, – проворчал хозяин упряжки, видя встревоженное лицо Жасент. – Не знаю, что вы намерены делать в этой малолюдной дыре, но отправиться в путь сегодня вечером мы не сможем. Уже довольно темно.

– Мне нужно поговорить с одним мельником, я думаю, что он живет где-нибудь в одном из этих зданий на берегу реки.

Пьер внимательно рассматривал большой деревянный дом, из трубы которого валил дым.

– Пора что-то решать, – прошептал он супруге. Охваченная дурным предчувствием молодая женщина не скрывала своего волнения. – Эти люди либо смогут нас приютить либо же подскажут нам, где можно найти пристанище.

Одноглазый насмешливо набивал свою трубку. Он успокоил супругов:

– Не волнуйтесь, голубки, у меня тут есть один старый приятель… мы с ним познакомились еще в те времена, когда я занимался продажей меха. Говорю вам, что, обратившись за помощью ко мне, вы сделали правильный выбор.

– Спасибо вам, мсье Жозюэ, – мягко ответила Жасент. – Раз уж у вас в деревне есть приятель, подождите нас у него, в случае если мы задержимся, иначе вы окоченеете. Мы к вам присоединимся.

– Договорились. Ищите небольшой желтый домик за церковью. На наличнике будет висеть подкова. Старик Элуа – кузнец.

Пьер повел Жасент по спускающейся к мельнице тропинке. Они ступали по ямкам от широких мужских следов.

– Мне страшно, – призналась Жасент, охваченная сильным волнением. – Мне не верится, что я увижу Анатали уже через несколько мгновений.

– Мы ничего не знаем наверняка, дорогая, прости, что снова это повторяю.

Вскоре они уже стояли перед дверью дома. Стекла ближайшего к ним окна, из которого исходил слабый свет, были грязными и запотевшими. Жасент дважды тихо постучала. Последовавший за этим стук Пьера был более энергичным. В ответ им скорее рявкнул, нежели крикнул чей-то женский голос:

– Входите!

Незваные гости подчинились, подозревая, что их появление может вызвать у хозяйки дома глубокое удивление. Но женщина, склонившись над очагом с пламенеющими углями, даже не повернулась к ним. Поскольку хозяйка была занята помешиванием содержимого в кастрюле, у Пьера с Жасент была возможность рассмотреть скудно обставленную и пренеприятно грязную комнату. Пол устилали почерневшая солома и коричневые опилки, на столе валялись бутылки, остатки еды, четвертушка сала, картофельная кожура и хлебные корки. На то, что здесь может проживать маленькая девочка, не указывало ничто.

– Добрый вечер, мадам, – произнесла шокированная Жасент.

Женщина выпрямилась и повернулась к ним лицом. Она вытерла руки о засаленный передник, опоясывающий ее тощую талию. Платок частично скрывал ее седеющие волосы, забранные в низкий пучок у шеи.

– В чем дело? – пробормотала она, смерив их взглядом. – Я постояльцев не принимаю! Вы сбились с пути?

– Я – сестра Эммы Клутье, – выпалила Жасент, подумав о том, что не стоит медлить. – Она доверила вам своего младенца, девочку.

– Боже всемогущий! – воскликнула мельничиха, округлив глаза от удивления. – Нам не очень-то часто доводилось видеть денежки вашей сестрицы! Мой муж кипел от возмущения: подумайте только – кормить лишний рот! И это с нашей-то нищетой! Но Эмма Клутье – это мне ни о чем не говорит. Дамочку звали по-другому.

– Может, Жюлианн Моранси? – предположила Жасент.

– Кажется, да. Она говорила, что уезжает на заработки в Квебек. Мы с мужем быстро смекнули, что больше нам ее не видать.