Скандал у озера - [133]

Сидони протерла глаза и обернулась, сразу же заметив, в каком виде была Жасент.

– Ты ходила к озеру? Ты что, хотела…

– Да нет же, у меня нет ни малейшего желания умереть, как раз напротив. Сидони, я была с Пьером. Я не хочу тебе врать. Он узнал об Эмме, приехал, стал бросать камешки ко мне в окно. Мы прогулялись.

– Прогулялись? И ты называешь это – «не врать»?

– Хорошо, мы занимались другими вещами. Теперь ты довольна? А ты не хочешь мне ничего рассказать? Я видела вас с Лориком.

Побагровев, Сидони резко поднялась. Она с негодующим взглядом стала размахивать руками, полная возмущения:

– Я здесь ни при чем, Жасент. Боже мой, ты за нами шпионила?

– Это произошло ненарочно: я хотела тихонько вернуться, но, увидев, что горит лампа, я взглянула в окно. Ты можешь объяснить мне, что произошло? Не бойся, я никому не расскажу.

– Лорик выпил. Наш бедный брат был настолько пьян, что совершил некую глупость, – заверила Сидони. – Я посоветовала ему отправляться спать в сарай, где еще стоит раскладушка. Завтра он бы обо всем забыл. Боже милостивый, ты видела, который час? Почти три утра. Я не могла уснуть; тогда я закончила работу над блузкой для одной из клиенток – вышивку на воротнике. Днем шум машинки никому не мешает, но по вечерам я работаю вручную.

Сидони пролепетала это с натянутой на побледневших губах улыбкой. Смягчившись, Жасент показала сестре на дымящийся чайник.

– Давай присядем. Выпьем по чашечке чая, пока он горячий, – предложила Жасент. – Поговорим немного.

– Мы не должны разбудить родителей, – сказала Сидони. – У тебя странный вид. Не злись, но я бы сказала, ты выглядишь распущенно… и такое ощущение, что ты этим гордишься.

После этих слов, которые Сидони постаралась произнести насмешливым тоном, она зарыдала. Жасент обняла сестру, после чего приступила к расспросам:

– Лорик часто так с тобой обращается? Скажи мне, прошу тебя.

– Нет, он осмелился на это впервые и больше никогда так не сделает, клянусь.

– Но почему он повел себя так мерзко?

– Он спустился, думаю, чуть больше часа назад. Я была в мастерской. Я думала, что он придет сюда, на кухню, чтобы выпить воды или вина. Но нет, он зашел ко мне и начал задавать разные вопросы про этого полицейского, помощника начальника. В последнее время ты нечасто у нас бывала, Жасент. Ты не знаешь, как пристально Лорик за мной следит. Вот опять – он бросил мне в лицо, что видел, как я разговаривала с полицейским в сарае, и что затем я повела себя как-то странно.

– А где он тогда спрятался?

– Он был в папиной овчарне. Ты хорошо знаешь, что между досок все видно! – тихо всхлипывала Сидони.

– Он твой брат. Он не должен ни ревновать тебя, ни целовать в губы! Господи, это недопустимо!

– Говори тише. Может быть, он нас подслушивает.

– Мне все равно, я рассчитываю образумить его в том, что касается тебя. Несколько дней назад ты сказала мне, что тебе не нравится ни один парень, что Лорик кажется тебе идеальным мужчиной, что тебе будет тяжело с ним расстаться. Слушая тебя, я была смущена. А теперь ты открываешь мне другую сторону проблемы. Моя Сидо, я хорошо вижу, что ты страдаешь. Что говорил тебе наш брат, прежде чем тебя поцеловать?

– То же, что и в мастерской. Он запрещал мне подходить к полицейскому, когда он вернется, и… и… что я принадлежу ему, Лорику. И все это – оттого что я имела несчастье признаться ему, без всякой задней мысли, в том, что не питаю неприязни к помощнику начальника полиции. Это действительно правда: мне он показался вежливым, предупредительным, внимательным.

Обеспокоенная Жасент схватила сестру за руки и крепко их сжала.

– Но это твое право. Ты не можешь пожертвовать брату всю свою молодость и жизнь. В конце концов, он просто болен. Ему бы следовало найти девушку в своем вкусе и оставить тебя в покое. Я знаю, он любит тебя всем сердцем, ты его сестра-близняшка. Вот только он должен бороться с чувствами, если они противоестественны, и я объясню ему это. Господи, при виде того, как он тебя поцеловал, меня чуть не стошнило! Вот уж точно – сын своего отца.

– Я чувствую себя такой несчастной, – призналась Сидони, пропуская язвительный намек сестры мимо ушей. – В этом есть и доля моей вины. Вот уже несколько месяцев Лорик со мной более любезен, чем обычно. Он часто обнимал меня, сажал к себе на колени. Я была довольна, я так нуждалась в утешении! Временами мама сердито на меня посматривала. Как-то вечером она сказала мне, что наше поведение неприлично. Я обратила на ее слова внимание, но Лорик продолжал вести себя в том же духе. Он ласкал меня, как только представлялась возможность, когда никто не мог нас застать. Но сейчас он перешел все границы. Я испугалась, Жасент, очень испугалась за него.

– Я не позволю зайти ему еще дальше, Сидо. Теперь я живу с вами под одной крышей. Я в курсе этой ситуации, и я помогу тебе.

Сидони всхлипнула и вытерла слезы. Она с восхищением смотрела на сестру, затем бросилась Жасент на шею.

– Я так люблю тебя, Жасент! Прости меня, я никогда не вступалась за тебя, отказывалась тебе верить, когда ты говорила об Эмме или докторе Мюррее. И все же ты оказалась права. Мне жаль, действительно жаль, мне очень стыдно.