Скандал - [55]

– Зачем?

– Не могла устоять перед искушением. Зная, что Мотоко вот-вот умрет, я хотела прочувствовать ее смерть, находясь поблизости. Я провела часа два за чашкой чая в маленьком кафе возле ее дома. Трое мужчин, по виду – рабочие, забавлялись у игрового автомата. Маленький грузовик привез овощи, и женщины из окрестных домов толпились за окном. Зимнее небо проглядывало между зданий. Все это врезалось в мою память, я постоянно поглядывала на часы: четыре часа, четыре с половиной, пять… Я представляла – вот сейчас она… вот сейчас… В голове моей замелькали полузабытые картины – крестьянская лачуга, объятая пламенем. Я слышала крики женщин, детей. Отчетливо осязала запах дыма и гари. Когда очнулась, вокруг было уже темно… Поднявшись, вышла из кафе. Я была абсолютно уверена, что Мотоко Итои, как и обещала, умерла, испытывая наслаждение.

Нарусэ замолчала. Сугуро тоже молчал, отложив палочки. Казалось, не существует таких слов, которыми можно было бы объяснить психологию этой женщины, нет, не психологию, а нечто ужасное, лежащее много глубже. Нечто ужасное, таящееся в душе каждого человека. Писатель в нем пребывал в растерянности – как все это осмыслить? Как истолковать? А потому не оставалось ничего другого, как просто молчать. Он мог сказать лишь одно – то, что он сейчас услышал, было историей зла. Не история греха – тема его прежних романов, а история зла.

– Следующей будет молока, – объявила официантка.

– Вы любите молоку?

– Я? – Сугуро устало покачал головой. Он действительно устал. – Я уже сыт.

Хотелось вернуться к жене. В семью, пусть иногда она и наводит тоску.

– Кстати, забыла сказать. Ваш портрет – она отдала его мне. На память.

– Это не мой портрет!

– Ах, ну да, портрет самозванца…

Нарусэ, рассмеявшись, кивнула и попросила официантку принести десерт.

– Вы хотите встретиться с самозванцем?

– Что? – удивленно воскликнул Сугуро. – Зачем?

– Я, кажется, вам не говорила. Это Мотоко познакомила меня с ним.

– Кто этот тип?

– Спросите у него сами. А то вы все только выслушиваете чужие рассказы, сами же пальцем не пошевельнете. Алкоголь вы не употребляете. В романах останавливаетесь на полпути, не доходя до сути. Боитесь, как бы кого не потревожить… Спасаетесь бегством.

Она улыбалась, но в ее глазах он прочел откровенный вызов.

– Вы можете устроить мне встречу? – спросил он хрипло. – С ним?

– Ну, допустим, в следующую пятницу, вас устроит?

– В следующую пятницу, то есть тринадцатого?

– Ах да… Несчастливый день, с вашей точки зрения. Для христиан – день, когда умер Христос.

– Так говорят, но…

– Если есть желание встретиться с этим человеком, приходите в пятницу вот сюда, – она открыла сумочку, достала серебристую шариковую ручку и набросала на салфетке схему улиц. – Буду ждать вас здесь.

VIII

Кано сказал Сугуро, что будет ждать его после заседания исполнительного комитета пен-клуба на втором этаже. Там располагался буфет, где можно было выпить чай или кофе. Из окна виднелся заполненный водой ров, окружающий императорский дворец. Шел дождь. Сугуро вспоминал день в начале зимы, когда ему вручали премию. Каменная ограда дворца также темнела сыростью. В тот вечер появился этот тип, а потом… И вот теперь он сможет наконец-то сойтись с ним с глазу на глаз.

Закончивший какие-то переговоры Кано подошел с усталым, отечным лицом.

– Старость не радость! Время неумолимо… – пробормотал он, потирая рукой плечо. – Мне кажется, пен-клуб должен как-то поучаствовать в похоронах Ямагиси.

Он объяснил обстоятельства, связанные с организацией похорон умершего два дня назад старого литературного критика. Он был старше Кано и Сугуро, но всего лет на пять.

– Следующие мы на очереди, – уныло сказал Кано. – Когда-то давно, помню, Хидэо Кобаяси[15] спросил у меня – начал ли я готовиться к смерти… Увы, я так и не написал книги, после которой можно со спокойной душой умереть.

– Ты такой не один. Вечно кажется, что следующая книга будет самой главной, в которой выскажешь наконец все, что хотел сказать.

– Да, но, в отличие от меня, ты создал свой собственный уникальный мир. Кто-то в издательстве сказал мне, что любой роман Сугуро всегда набирает как минимум десять тысяч читателей.

– Неужели так много?

– Много, много… Именно поэтому ты обязан оберегать свой образ, который сложился у твоих преданных читателей. Даже если очень приспичит… – сказал Кано с чувством в голосе и вдруг устремил взгляд за окно. – Ты действительно не посещаешь злачные места?

Ах, вот в чем дело! – только сейчас Сугуро догадался, к чему клонит Кано.

– Ты меня уже предостерегал. Повторяю – я не посещаю подобных мест.

– Правда?

– Правда.

– Я тебе верю. Но правда и то, что, по слухам, тебя видели выходящим поздно ночью с женщиной из сомнительной гостиницы в Акасаке. Если в «Фокусе» или «Эмме» появятся такие фотографии…

– Сказал же, я не посещаю, но… – Сугуро осекся.

– Но – что?

– Ничего.

– Берегись репортера, который когда-то меня допрашивал. Он очень настырный.

Кано некоторое время молчал, уставившись на принесенную чашку чая, затем протянул руку к счету, но когда Сугуро сказал, что заплатит, кивнул и поднялся. Со спины он казался еще более изможденным.