Скандал - [51]

Леммляйн встретила Берта холодно. Шеф сейчас на конференции, сказала она, и она сомневается, будет ли он сегодня разговаривать с журналистами. Но в конце концов уступив, позвонила туда и сообщила Кротхофу, что герр Аккерман хочет взять у него интервью и находится здесь, рядом с ней. Кротхоф согласился — и вот они сидят друг против друга.

Берт молчал. Кротхоф его внимательно рассматривал, потом вынул коробку с сигарами из ящика письменного стола и предложил Берту:

— Угощайтесь.

Берт вынужден был привстать, чтобы взять из коробки сигару. Это дорогая сигара. Он закурил, и кабинет окутался дымом. Кротхоф чихнул раз, чихнул другой и спрятал коробку с сигарами туда, откуда взял.

— Я не курю, — пояснил он изумленному Берту.

— Сочувствую, — лошадиная физиономия Берта оскалилась в улыбке.

Кротхоф постучал по столу.

— Приступим к интервью, герр Аккерман.

— Охотно. Что вы думаете о деле Майнингена?

— Вообще ничего.

— Как это следует понимать?

— Дело Майнингена меня ни в малейшей степени не касается, — сказал Кротхоф с любезной улыбкой.

Берт Аккерман протер очки.

Кротхоф поудобнее расположился в кресле.

— Я думал, Клаус служит у вас под началом.

— Способность думать — счастливое качество, герр Аккерман.

— Поясните смысл этих слов.

Кротхоф в этот момент был похож на волка, который не только украл ягненка, но и успел уже съесть его.

— Это означает: он служил у нас. Но мы решили расторгнуть договор.

— Когда?

— Сегодня.

— На каком основании?

— Не вижу никакой надобности вас об этом информировать.

— Но в подобных случаях обычно требуется согласие обеих сторон?

Кротхоф пожал плечами.

— Знает хотя бы Майнинген о вашем решении?

— У Майнингена, как мне думается, в это время совсем другие заботы, — отрубил Кротхоф.

Берт Аккерман кивнул. «Короткое интервью», — подумал он.

— И все-таки, ваше отношение к делу Майнингена? — спросил он.

— Никакое. — Продюсер замотал головой. — Дело Майнингена не имеет ко мне никакого отношения, если понимать под ним прискорбную кончину герра сенат-президента доктора Леонгарда Майнингена.

— Тогда всего хорошего, — сказал Берт и поднялся с места.

Не зная, что ему делать с сигарой, которую он на треть выкурил, Берт решил оставить ее в пепельнице.

Кротхоф тоже встал. Его взгляд был устремлен на стол:

— Вы нас поняли, герр Аккерман?

— Я вполне удовлетворен. Благодарю. До свидания.

Берт Аккерман отдал легкий поклон и пошел к дверям. Прежде чем он достиг выхода, двери распахнулись, и прямо навстречу ему шагнул Клаус Майнинген.

Клаус отстранил Леммляйн, когда та схватила его за рукав, обошел стороной Берта и вошел в комнату.

— Отвечайте, — обратился он к Кротхофу, — отвечайте: это правда?

Продюсер стоял у стола и ловил воздух ртом.

— Вы обязаны мне ответить! — закричал Клаус.

Леммляйн сделала шаг вперед. Берт потянул ее назад; она была слишком расстроена для того, чтобы сопротивляться.

— Полицию… Нужно сейчас же известить полицию… — выдохнул Кротхоф.

— Оставьте телефон в покое, — продолжал Клаус. — Я сейчас уйду. Но сначала хочу, чтобы вы подтвердили то, что я узнал от Евы.

— Аккерман, исчезните! — крикнул Кротхоф.

— Останься, Берт, — попросил его Клаус.

Берт изумился: как это Клаус, несмотря на свое невменяемое состояние, его узнал.

Кротхоф плюхнулся в кресло, уставился на Клауса, и его лицо снова обрело обычный вид. Кажется, к нему вернулось и самообладание.

— Что вам здесь надо? — прорычал, он. — Почему вы не в тюрьме?

— Это правда, — сказал Клаус, не обращая внимания на вопрос Кротхофа. — Это правда, что все, что вы делали, делалось ради Евы?

— Не упоминайте о Еве, вы, бродяга, отребье! — зашипел Кротхоф. — Я-то себе вообразил! Удивляюсь, как это вам вообще удалось ее подцепить. А что вы сделали потом? Погнались за первой попавшейся юбкой, которую встретили в пути!

Клаус шагнул к столу и схватил Кротхофа за галстук.

— Еще одно слово, — сказал он, — и вам несдобровать.

Кротхоф вместе с креслом подался назад, испуганно сжав губы.

Клаус отпустил его и стер пот со лба.

— Да не бойтесь вы, — в голосе его слышалась усталость. — У меня нет оснований вас отделывать. Вы меня водили за нос, и я вас водил за нос. Мы квиты.

Берт с облегчением вздохнул:

— Клаус, долго ты будешь нас морочить: убил ты брата или нет?

— Ты пьян, — сказал Клаус, подмигивая ему.

Кротхоф заметил это.

— Вот и хорошо. — По его лицу расплылась улыбка. — Тогда, как говорится, все идет как по маслу!

Клаус поднял руки вверх:

— Только вот масло уже три дня как прогоркло.

Кротхоф сразу перестал улыбаться. Он, нахмурив брови, смотрел на Клауса, в то время как тот вынул из внутреннего кармана бумагу, разорвал ее пополам и положил обе части на письменный стол.

— Договор, — сказал он.

Глаза Леммляйн наполнились слезами. Берт Аккерман засмеялся:

— Не надо было спешить с увольнением, герр Кротхоф. Следовало просто переменить тактику.

Клаус обернулся к Берту.

— С каким увольнением? — спросил он.

— Это я тебе расскажу дорогой. Пошли. Или тебе здесь еще что-нибудь надо?

— Нет, — сказал Клаус. — Боже упаси.

Они вышли.

Леммляйн глядела на красного, как рак, Кротхофа, который держался за край стола. Шефу было явно не по себе, и она отошла на безопасное расстояние. Возле дверей Леммляйн оглянулась. Кротхоф перестал держаться за край стола. Рука его потянулась к сигаре, оставленной Бертом в пепельнице. Тонкий дымок поднимался от нее к потолку. Кротхоф взял ее и, не глядя, сунул в рот.