Скальпель Оккама - [13]

— Чего же вы хотите? — спросил Уилер. — Мобилизовать человечество на борьбу против захватчиков?

— Ничего подобного. Я бы только медленно и без шумихи дал обратный ход всем переменам. Если наша планета в своем естественном состоянии непригодна для них, я постарался бы и сохранить ее такой. Не думаю, что нам придется изгонять их. Они просто не придут…

— Или попробуют добиться своего другим путем.

— Вряд ли, — сказал Карл. — Если бы они надеялись, что эскадры космических кораблей и всякие там супербомбы помогут им, они бы так и сделали. Нет, у них свой метод, и если он у нас не привел к успеху, они будут искать другую планету.

Уилер принялся сосредоточенно пощипывать нижнюю губу.

— Для этого ведь не так много нужно: ясное понимание цели, побольше денег и умная голова, чтобы с толком и прибылью пустить их в дело. Если понадобится, они даже могут выстроить жизнь любого человека по определенному сценарию и тем самым сформировать именно такую личность, какая им нужна.

И, не дав Уилеру ответить, Карл поднял кверху скальпель.

— Я попрошу вас сделать для меня одну вещь, — сказал он резко, с совсем иной, повелительной интонацией, типичной скорее для Уилера. — Я хочу, чтобы это сделали вы, потому что мне противно, черт побери, оставаться единственным человеком на свете, на чью долю выпало такое.

Наклонившись над изголовьем, он сделал поперечный разрез по верхней границе лба трупа от виска до виска. Затем, упершись локтями в боковые стенки гроба и сжав скальпель обеими руками, проделал надрез от середины лба по переносице, носу, губам и подбородку до самого горла.

Распрямившись, он приказал:

— Положите руки на его щеки.

Уилер нахмурился на мгновение, помедлил — с ним уже давненько никто так не разговаривал! — и повиновался.

— Теперь сильно прижмите ладони и сдвиньте руки.

Надрез слегка расширился, и вдруг кожа под руками подалась и легко соскользнула вниз. От неожиданности Уилер чуть не упал грудью на гроб, и лицо его оказалось в нескольких дюймах от страшного освежеванного лица трупа.

Подобно легким и почкам, глаза тоже сливались в один глаз, немного суженный посередине. Зрачок был овальный: длинная ось овала шла поперек. Кожа была бледно-лавандового цвета, сосуды на ней желтые, на месте носа дыра с лохматыми краями. Рот имел округленную форму, зубы неровные, беспорядочно расположенные, подбородок едва выделялся.

Уилер, не шевелясь, зажмурился; прошла секунда, другая, пока он наконец отважился раскрыть глаза. Карл в два прыжка обогнул гроб и одной рукой подхватил Уилера под грудь. Уилер на мгновение тяжело повис на его руке, но тут же распрямился и отбросил руку.

— Вам не надо было заставлять меня это делать.

— Нет, надо было, — сказал Карл. — Вам хотелось бы быть единственным человеком на свете, который испытал все это и не мог бы даже никому рассказать?

И тут Уилер смог даже расхохотаться. А потом, оборвав смех, сказал:

— Нажмите эту кнопку.

— Давайте крышку.

Уилер послушно принес крышку, и они закрыли гроб.

Карл нажал кнопку, и гроб плавно скользнул в полыхающий жаром зев печи…

У Джо Триллинга был необычный способ добывать себе средства к существованию. Зарабатывал он неплохо, хотя, конечно, ничего похожего на те денежки, какие он мог бы огребать в большом городе, у него не было. Зато он жил в горах, в полумиле от живописной деревушки, на свежем воздухе, вокруг раскинулись рощи — сосна, береза и горный лавр… А главное — он был сам себе хозяин. Конкурентов у него почти не было.

А занимался Джо изготовлением анатомических муляжей различных частей человеческого тела. Главными потребителями были военные, но много заказов поступало и от медицинских учебных заведений, киностудий, а иногда и от частных лиц, причем в последнем случае Джо лишних вопросов не задавал. Он мог изготовить модель любого внутреннего органа, любой части тела. Он мог делать модели, не отличимые от натуры на глаз, на ощупь, по запаху и как угодно еще. Он мог изобразить гангренозную язву, от которой несло трупным запахом. Он мог делать уникальные экземпляры и целые партии. Короче, доктор Триллинг был в своем деле первым человеком в Штатах.

— Настоящим шедевром, — сказал Карл (в более благоприятной обстановке, чем при предыдущей встрече, на сей раз днем, а не ночью, и с кружкой пива в руке), — была твоя выдумка с лицом. Первоклассная работа, черт побери.

— Ерунда. Вся сила была в твоей идее — заставить его положить руки на лицо.

— Не понял.

— Я тут как-то вспомнил об этом, — сказал Джо. — Ты, наверное, сам не отдавал себе отчета, какой это был блестящий ход. Устроить человеку такой спектакль само по себе умно, но заставить его прикоснуться к этому собственными руками — вот в чем проблеск гениальности. Как бы тебе объяснить… Ну, пожалуй, такой пример. Я еще совсем мальчишкой шел однажды из школы и схватился рукой за прут садовой решетки. А на пруте был плевок, обыкновенный плевок. — Он показал ладонь правой руки и брезгливо отряхнул ее. — Сколько лет прошло с того дня, но я до сих пор не забыл этого ощущения. Годы не стерли его, никакое мыло, никакие щетки не смогли его соскоблить. И сидит оно не в мозгу, не в психике, это не просто память о неприятном эпизоде. Мне кажется, существует какой-то запоминающий механизм в самих клетках, особенно в клетках рук. Он-то и работает… Это я все к тому, что Уилер, сколько ему ни суждено прожить, будет до конца дней своих ощущать, как кожа соскользнула с черепа мертвеца под его ладонями, и вспоминать, как он чуть не уткнулся носом в него. Нет, дорогой брат, гений ты, а не я.