Скалолазка и мертвая вода - [46]

И еще вопрос крутится в голове. Если «черный лев» из легенды обладает этими свойствами – зачем инквизитору Мейфарту понадобилась опасная субстанция? Собирался испепелять еретиков? Но средневековая инквизиция и без «мертвой воды» преуспела в этом деле.

Бродяга немного отдышался. Поднял голову, собираясь что-то спросить, но взгляд бегал, стараясь не встречаться с моим. Нос его такой длинный, что почти достает кончиком до верхней губы.

– Теперь… я могу идти?.. Дела у меня…

– Куда ты собрался? Ты знаешь, что являешься Получателем? Знаешь, что на тебя ведет охоту ЦРУ? Тебе осталось жить считанные часы, рыбка!

Бегающий взгляд уставился на мои кроссовки. Он не знал.

– Как тебя зовут?

Простой вопрос вызвал в нем дикую панику. Он бешено задергал головой. Опять что-то застрочил вертлявым языком.

– Говори медленнее! – приказала я.

– Глюки! Да-да-да, Глюки… Глюки…

– Это что, кличка? – поморщилась я.

– Нет, фамилия. Я назвал свою фамилию. – И вдруг выкрикнул мне в лицо: – ЭТО ФАМИЛИЯ! ДА-ДА-ДА!!

Только глюков мне не хватало…

– Нет уж. Не надо такой фамилии. Будешь Барсиком. – Он скорчил вопросительно нервное лицо, и я объяснила: – Барсик. Так моего кота зовут. Это уменьшительно-ласкательное от «барс». Животное такое, знаешь? Леопард?

Он замотал головой.

– Не знаешь – ну и хрен с тобой!.. Где ты достал «мертвую воду»?

Высунув язык, Глюки стал чесать загривок. Взгляд продолжал бегать по сторонам.

– Где достал «мертвую воду»? – рассерженно повторила я.

– Не знаю… что это такое.

Пришлось отвлечь его от благого занятия. Встала, схватила за грудки – боже, потом руки не отмою! – и швырнула на лавку.

– «Мертвая вода» – это штука, которую ты налил в мой мартини! Которой собирался отравить меня! Помнишь?!

Кричать ему в лицо не очень получается. Как только приближаешься к прохвосту на расстояние ближе полуметра, нестерпимый помойный запах прошибает тебя почище любой нервно-паралитической разработки военных…

Однако эффект от моих действий все-таки был. Глюки ожил.

– Я нашел кубики.

– Какие кубики?

– Если покажу, отпустите меня?

– Нет.

Он заплакал. Горючие слезы потекли из глаз, прочерчивая по грязным щекам светлые дорожки.

– Что за кубики? Где они?

– Там… В кафе.

– В том, где я увидела тебя?

Он мотнул подбородком. Это означало утвердительный кивок.

По дороге в кафе Глюки опять попытался сбежать. Пришлось снова применить силу. Удар коленкой по копчику вернул ему некоторую покорность.

Свернув с улицы Гилл, бродяга повел меня дворами. В общем, это было правильно. Если идти по улице, то возле почты я могла напороться на старикашку, причитающего над пеплом своей собаки… Вошли мы в кафе тоже со двора, через черный ход. Незаметно. Оказались в неосвещенном коридоре.

– И что теперь? – спросила я. – Заказать пару цыплячьих ножек?..

Он цыкнул на меня, пришлось заткнуться. Парень здесь главный, тут он, видимо, не в первый раз.

Глюки глянул за угол. Кивнул себе. Прошел в боковое помещение, где стоял огромный холодильник со стальными стенками.

Теперь понятно, откуда Глюки знакомы эти места. Если нормальные люди ходят питаться в кафе со стороны улицы Гилл, то оборванец в грязном пальто предпочитает прямой путь к этому холодильнику.

– Да, да, здесь, – говорил он, приближаясь к холодильнику. – Плимутское дурачье не любит запирать двери… Никого не боятся, ха-ха… У них краж нет…

– Ты не местный, Барсик? – поинтересовалась я.

Он что-то промычал нечленораздельное. Я не стала уточнять – мы были уже возле холодильника. Очевидно, он и являлся нашей конечной целью. Глюки потянул на себя стальную дверцу.

Холодильник оказался забит мясом – говядиной, ягнятиной, куриными грудками. Глюки не иначе воровал куски и жарил их на костре где-нибудь на берегу.

Наверху белела маленькая дверца морозильника. Глюки распахнул ее. Я увидела ряды решеток со льдом – кубики предназначались для напитков и коктейлей. Бродяга запустил грязную руку вглубь и вытащил одну решетку.

На первый взгляд она не отличалась от остальных. Те же двадцать квадратиков замерзшей воды в пластиковой форме.

Я взяла решетку и встала под единственную лампочку, горевшую на потолке.

Один кусок льда отличался от остальных. Он не имел хрустальной прозрачности и был мутновато-темным.

– Ты ведь нашел этот кубик не в холодильнике, верно? – спросила я.

Глюки озабоченно вздохнул.

– Где ты его нашел?

Солнца не было видно из-за туч, но день угасал. На полупустых улицах загорались неоновые вывески. Я благоразумно решила, что выслушивать историю Глюки на чужой кухне несколько неудобно. Поэтому мы быстро покинули помещение.

В моей сумке теперь, кроме денег и Светкиного платья, подпрыгивал литровый термос из нержавейки. Я его позаимствовала на кухне в кафе. При случае верну, хотя не имею понятия, когда этот случай представится.

Термос был набит кубиками льда. Среди других покоился темный – самый важный. Я перегрузила его с великой осторожностью… Поверить не могу, что в нем заморожена смертоносная жидкость. Дрожь пробирает, когда думаю, какие бедствия может наделать этот крошечный кусочек, полученный в секретных лабораториях. Новый шаг в разработке бактериологического оружия.