Скалаки - [64]

Время приближалось к полудню. Иосиф Парилле Пикколомини встал сегодня поздно и едва успел отодвинуть чашку с шоколадом, как ему доложили о приходе его бывшего камердинера, ныне плговского эконома. Князь немедленно принял его. Эконом вошел, низко кланяясь. Господин милостиво поговорил с ним о разных делах и, наконец, спросил:

— Что нового?

Он знал, что эконом всегда приходит с какой-нибудь новостью. Бывший камердинер рассказал, что, наконец, стало известно, кто та девушка, которую князь повстречал на охоте три года назад. Его милость, наверно, изволили забыть о ней. Но девушка находится теперь у него.

Князь с удивлением посмотрел на своего слугу, который рассказал, как он, воспользовавшись известными правами, завладел девушкой. Эконом осмелился предупредить князя, что, по всей вероятности, бабушка и хозяин усадьбы станут хлопотать о ней и, возможно, придут к его светлости.

— А что, она по-прежнему такая же красавица? — спросил Пикколомини.

— Еще лучше, ваша светлость, как распустившийся бутон. — Губы эконома расплылись в улыбке.

— Ну, хорошо, пускай приходит, — рассмеявшись, сказал князь. — Только напомни мне о ней сразу же после охоты, понимаешь? — И он милостиво отпустил бывшего камердинера.

В это время во двор замка с грохотом въехало несколько карет. Вокруг самой большой и богато убранной кареты столпились слуги, помогая выйти двум дамам. Одна из дам была старая, важная, с холодным величественным лицом, другая — молодая и красивая. Молодая была сестра Пикколомини, приехавшая со своей теткой из столицы. Она явилась на торжества и пиры раньше, чем было назначено, желая приятно удивить брата и молодую невестку.

Одновременно с ними из Градца на Лабе прискакал верховой. Он соскочил со взмыленного коня, прошел прямо в канцелярию и передал пану управляющему пакет. Вскрыв пакет, управляющий обнаружил в нем большое количество листов, отпечатанных по форме государственных патентов. Он взял верхний лист, пристально и удивленно посмотрел на него, затем, точно во сне, оглянулся на писарей, которые, грызя гусиные перья, в напряженном ожидании уставились на своего патрона. Управляющий быстро пробежал строчки, и, как видно, содержание документа произвело на него сильное впечатление. Он хлопнул роковой бумагой о стол и, разразившись проклятиями и ругательствами, стал ходить по канцелярии из конца в конец. Немного успокоившись, управляющий взял документ и отправился к князю. Тот только что расстался со своими гостями и был очень весел. Его прелестная сестра Анна Виктория, словно ласточка, предвещала приятное времяпровождение.

— Что это у вас? — спокойно спросил князь.

Низко кланяясь, управляющий молча подал молодому господину полученную бумагу. Пробежав документ, князь положил его на стол. На бледное лицо Пикколомини легла тень.

— Что прикажет ваша светлость?

— Проклятье! Приходите завтра! — коротко отрезал князь. Управляющий ушел.

Тем временем служащие просмотрели все листы. Они были одинакового содержания, большая часть из них напечатана на чешском языке. Это был «регулятивум», или инструкция, присланная земскими властями, согласно которой предварительно упорядочивались условия барщины. Барщина с упряжками оставалась почти без изменения, барщина без упряжек была уменьшена наполовину.

— Все же уменьшается’ —сказал со вздохом писарь.

— А что за примечание внизу? — спросил другой и тут же прочел вслух, что крепостные могут договориться с господами о способах отбывания повинностей и что эта инструкция должна быть вывешена во всех канцеляриях и разослана по всем деревням края.

— Ну что ж, давать ее читать этим хамам?

— …«могут договориться», — серьезно, с расстановкой повторил другой писарь.

— Они свихнулись там наверху! — вскричал управляющий, появляясь в дверях и увидя растерянные лица своих подчиненных.

Лидушка жила пленницей в Плговском поместье. Когда ее уводили из родного дома, она была как во сне, но вскоре ее охватил гнев. «Они мстят дяде, хотят измучить его, — думала девушка. — А вдруг они решили со мной что-нибудь сделать?» — При этой мысли она задрожала.

Лидушку привели к эконому. Он стал объяснять ей, почему она здесь, что ей давно уже надлежало быть в поместье — ведь она сирота и, значит, принадлежит своим господам.

— Но я не сирота. У меня есть бабушка, а дядя Уждян удочерил меня, — храбро возразила Лидушка.

— Так каждый может сказать. Будь довольна, что ты сюда попала. Здесь тебе будет гораздо лучше, чем «На скале» — Он провел ее к своей жене. Девушка должна была нянчить их ребенка.

Первую ночь в отведенной ей каморке Лидушка провела без сна. Через окно с решеткой видна была небольшая часть двора и каменная ограда. Она слышала грохот затворов и замков, когда запирали ворота, и лай спущенных с цепи собак. От этих ночных сторожей убежать было невозможно.

Лидушка должна была отслужить здесь три года! Она вспомнила, как плговский эконом взял ее за подбородок, как загорелись при этом его глаза. Ее даже передернуло.

На дворе шумели под ветром деревья. Неожиданно послышался какой-то звук. Лидушка прислонилась к окну и, затаив дыхание, прислушалась. За оградой в ночной тьме раздалась песня: