Скала Прощания. Том 1 - [131]

Воршева наклонилась, и ее лицо стало бледным, как молоко.

– Просто мне больно, – хрипло ответила она и выпрямилась. – Скоро все пройдет. Вот видите, мне уже лучше. Расскажите свою историю.

Гутрун бросила на Воршеву подозрительный взгляд. Но прежде, чем герцогиня успела что-то сказать, заговорила Джелой, сидевшая рядом на берегу, где она расчесывала волосы Лелет гребнем из рыбной кости.

– Историю лучше отложить, – резко сказала женщина-ведьма. – Взгляните – мы не одни. – Воршева и Гутрун повернулись в ту сторону, куда указывала Джелой. В трех или четырех фурлонгах от них на пригорке стоял всадник. Он был слишком далеко, чтобы разглядеть его лицо, но не оставалось никаких сомнений, что он смотрел в их сторону. Все женщины, и даже Лелет, не сводили с всадника широко раскрытых глаз. Прошло несколько мгновений – им показалось, что их сердца перестали биться, – потом всадник развернул лошадь, спустился с пригорка и исчез из вида.

– Как… как страшно, – сказала герцогиня, сжимая ворот платья мокрой рукой. – Кто это? Ужасные норны?

– Не могу сказать, – хрипло ответила Джелой. – Но нам нужно вернуться, чтобы рассказать Джошуа о всаднике, если он его не видел. Теперь нас должны интересовать любые незнакомцы, будь то враги или друзья.

Воршева вздрогнула. Ее лицо все еще оставалось бледным.

– В лугах не бывает дружелюбных незнакомцев, – сказала она.

Новость, принесенная женщинами, убедила Джошуа, что они больше не могут задерживаться. Отряду ничего не оставалось, как собрать свои немногочисленные вещи и снова двинуться в путь на восток, вдоль берега Имстрекки, протекавшей мимо границы уже ставшего далеким и превратившегося в темную полоску на туманном северном горизонте леса.

За весь день они больше никого не встретили.

– Эти земли выглядят плодородными, – заметил Деорнот, когда они искали место для лагеря. – Вам не кажется странным, что мы не видели людей на берегах реки, если не считать того одинокого всадника?

– Одного всадника вполне достаточно, – мрачно ответил Джошуа.

– Мой народ никогда не любил эти места, они находятся слишком близко к лесу, – дрогнувшим голосом сказала Воршева. – Под деревьями обитают души мертвецов.

Джошуа вздохнул.

– Еще год назад я бы посмеялся над подобными словами, но теперь я и сам их видел или вещи еще более страшные. Спаси нас Господь, во что превратился мир!

Джелой, готовившая постель из травы для маленькой Лелет, подняла голову.

– Мир остается неизменным, принц Джошуа, – сказала она. – Просто в трудные часы наше зрение проясняется. Свет городов затуманивает множество теней, которые прекрасно видны под луной.

Деорнот проснулся посреди ночи от того, что сердце отчаянно стучало у него в груди. Ему приснился сон. Король Элиас превратился в веретенообразное существо с острыми когтями и красными глазами – прицепился к спине принца Джошуа, который его не видел, и, казалось, будто он не знал, что его брат здесь. Деорнот пытался ему сказать, но Джошуа отказывался слушать, лишь улыбался и шел по улицам Эрчестера и нес на спине ужасного Элиаса, похожего на изуродованного ребенка. Всякий раз, когда Джошуа наклонялся, чтобы погладить по голове какого-то ребенка или бросить монетку нищему, Элиас протягивал руки и уничтожал то хорошее, что пытался сделать принц: отнимал монету или царапал ребенку лицо грязными когтями. И вскоре за Джошуа шла разозленная толпа и с криками требовала его наказания, но принц ничего не замечал, хотя Деорнот кричал и указывал на злобное существо, сидевшее на его плечах.

Проснувшись в предрассветных лугах, Деорнот потряс головой, пытаясь избавиться от чувства тревоги. Лицо Элиаса из сна, высохшее и жалкое, продолжало его преследовать. Деорнот сел и огляделся по сторонам. Весь лагерь спал, за исключением валады Джелой, которая погрузилась в размышления, сидя возле последних угольков почти погасшего костра.

Деорнот снова лег и попытался заснуть, но не мог – он боялся, что вернется страшный сон. Наконец, недовольный собственной слабостью, он встал, встряхнул свой плащ, подошел к огню и сел рядом с Джелой.

Женщина-ведьма не подняла головы, ее лицо заливал красный свет угольков, глаза не мигая смотрели на них, словно в мире ничего больше не существовало. Губы бесшумно шевелились; Деорнот почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Что она делает? Следует ли ее разбудить?

Рот Джелой продолжал свою работу, голос стал громче, превратившись в шепот:

– … Амерасу, где ты? Твой образ туманен… и я слаба…

Рука Деорнота застыла в дюйме от грубого рукава одеяния женщины-ведьмы.

– … Если ты способна соединить разумы, сделай это сейчас… – голос Джелой зашумел, точно ветер. – О, пожалуйста… – по ее морщинистой щеке скатилась алая слеза.

Отчаянный шепот Джелой заставил Деорнота вернуться в свою импровизированную постель, но некоторое время ему не удавалось заснуть, он лежал и смотрел на сине-белые звезды.

* * *

Он снова проснулся перед рассветом – на этот раз его разбудил Джошуа. Принц потряс Деорнота за плечо и поднес лишенную кисти правую руку к губам, призывая к молчанию. Рыцарь поднял голову и увидел черное пятно на западе, более темное, чем ночной туман. Оно приближалось, двигаясь вдоль реки, и в их сторону по траве катился приглушенный стук копыт. Сердце Деорнота отчаянно колотилось. Он нащупал на земле ножны, и ему стало немного легче, когда пальцы сжали рукоять его меча. Джошуа отполз в сторону, чтобы разбудить остальных.