Скала - [106]

— Нет. Тебя тогда стошнило, и мы нашли твою таблетку. Преднизон, Артэр. Лекарство от астмы. Мы сразу поняли, что это ты.

Артэр рассмеялся:

— Господи, как же я сам не догадался! Надо было сделать это специально.

Теперь Фин продвигался вперед очень осторожно. Ему нужно было как можно дольше занимать убийцу разговором.

— Ты убил Ангела Макритчи, чтобы я сюда приехал.

— Я знал, что ты быстро сообразишь, Фин. Ты всегда был умный, даже слишком.

— Почему Макритчи?

Артэр рассмеялся.

— А почему нет? Он был просто кусок дерьма, ты же знаешь. Кто стал бы без него скучать?

Фин вспомнил слезы в глазах человека, которого Ангел сделал калекой столько лет назад.

— И вообще… — Артэр вдруг перестал улыбаться, — он нарывался. Он был тут восемнадцать лет назад, помнишь? Он знал, что случилось на самом деле. И дня не прошло, чтобы он не напомнил мне об этом! Он грозил публичным унижением! — Гнев и ненависть превратили его лицо в ужасную гримасу. — Ты все вспомнил, Фин? Гигс рассказал тебе?

Фин кивнул.

— Отлично! Я рад, что ты знаешь. Вся эта потеря памяти… Я долго был уверен, что ты притворяешься. А потом понял, что это все на самом деле. Ты сбежал! Сбежал от памяти, сбежал с острова… А я остался присматривать за матерью, которую надо кормить с ложечки. Я женился на единственной женщине, которую любил — и та оказалась бывшей подружкой Фина Маклауда, с его сыном в животе, а не с моим! И я помнил все, что отец делал с нами. И понимал, что теперь это знают еще десять человек. И все из-за тебя! А ты просто сбежал! Господи!.. — Артэр запрокинул голову, сердито уставился в небо. — Ну, с меня хватит, Фин. Тебе придется посмотреть, как умрет твой сын. На этих самых скалах. Здесь я смотрел, как умирает мой отец. Из-за тебя!

— Ты знал, что мой сын погиб в аварии, да?

Убийца ухмыльнулся:

— Да, это было в газетах. Я так радовался, когда читал! Наконец-то нашего «тефлонового мальчика» поджарили. Тогда я и придумал, что мне надо делать. Я испорчу твою жизнь так же, как ты испортил мою.

Теперь Фин стоял в десяти футах. Он видел безумие в глазах Артэра и ужас во взгляде Фионлаха.

— Ближе не подходи, — резко сказал убийца.

И тогда Фин ответил:

— Если ты хотел посмотреть, как я теряю сына, тебе стоило приехать в Королевский госпиталь Эдинбурга месяц назад. Моему мальчику было всего восемь. Я был в палате интенсивной терапии, когда у него остановилось сердце. — Тут в глазах Артэра на миг зажегся отблеск сострадания. — Тогда ты мог полюбоваться на мое горе. Мог увидеть, как смерть сына разбила мое сердце. Но сегодня ты этого не увидишь.

Артэр нахмурился:

— В каком это смысле?

— Конечно, это будет ужасно — смотреть, как умирает Фионлах. Но это не будет смерть моего сына.

Артэр уже начинал закипать:

— О чем ты говоришь, Маклауд?

— А вот о чем. Фионлах — не мой сын, Артэр. Маршели сказала тебе это в приступе гнева. Из глупой детской мести за то, что ей досталась жизнь второго сорта. Жизнь с тобой. Чтобы ты не думал, что тебе все легко далось, — Фин сделал еще несколько осторожных шагов в их сторону. — Фионлах — твой сын, Артэр. Всегда им был и всегда будет.

Подросток стоял как громом пораженный. А полицейский продолжал:

— Все эти годы ты бил паренька, пытался отомстить ему за то, что сделал я. И знаешь что? Ты бил собственного сына. Так поступал еще твой отец.

Артэр затравленно огляделся. Фин понял, что он внезапно лишился почвы под ногами и не знает теперь, во что верить. С такой правдой он просто не сможет жить.

— Что за чушь? Ты врешь!

— Да? А ты подумай, Артэр. Вспомни. Сколько раз она брала свои слона обратно? Сколько раз говорила, что просто хотела тебя позлить?

Фин сделал еще два шага.

— Нет! — убийца медленно повернулся, посмотрел на парня, которого избивал, унижал и наказывал долгих семнадцать лет. Его лицо исказила гримаса боли.

— Она сказала правду, а потом поняла, что зря это сделала, — он уставился на Фина дикими глазами. — Правду нельзя скрыть, Фин. Ты же знаешь.

— Она соврала, Артэр. Но ты хотел, чтобы это было правдой. Тебе нужен был козел отпущения. Кто-то, кого можно винить во всем, пока меня нет. Кто-то, на кого можно выплеснуть ненависть.

— Нет! — закричал Артэр. Он издал звериный рык и выронил веревку. Фин быстро подошел и оттащил Фионлаха от края обрыва. Подросток дрожал, но от страха или от холода, понять было сложно. Убийца стоял и смотрел на них со слезами на глазах. Фин протянул ему руку:

— Идем, Артэр. У этой истории может быть другой конец.

Но тот смотрел сквозь него.

— Уже поздно. Ничего не вернешь, — в его глазах отразились вся трагедия его жизни, все удары судьбы, злость и ярость, которые он обратил против себя самого. — Простите меня, — тихо-тихо сказал он и Фину, и подростку, и всем остальным. Восемнадцать лет назад то же самое говорил его отец. — Мне так стыдно… — Артэр поймал взгляд Фина, затем повернулся и упал в бездну. Вокруг него тучей поднялись олуши, как огненные ангелы, что отнесут его в ад.

Фин развязал Фионлаха и отвел его в «черный дом». Их встретили несколько человек, накинули на плечи мальчику одеяла. Он не говорил ни слова, лицо его было серо-белым, бескровным. В двухстах футах внизу, в небольшой бухте, на палубе стояла команда «Пурпурного острова». А с юго-запада ветер принес шум вертолетных винтов.