Сияющий мир - [19]

– Я не ругаюсь при детях! – запротестовала она. – Это возможно только при взрослых.

Глаза Нейта лукаво сузились. Морган показалось, что она как-то неудачно подобрала слова для оправдания. Это все из-за того, что его приход так взволновал ее!

Он явно думал кое о чем другом, касающемся только взрослых – гораздо более интересном.

– Что там упало? – спросил Нейт, заглядывая через ее плечо.

– Ничего! – вскинулась Морган. Она впервые встречала Рождество в одиночестве, и никогда прежде сама не устанавливала елку. Честно говоря, это пока было самым разочаровывающим опытом ее самостоятельной жизни. И она даже не пыталась обманывать себя в этом только потому, что Амелия Эйнсвози, которую она и в глаза не видела, утверждает, что одиночество помогает воспитывать характер!

Нейт увидел поверженное дерево.

– Пытались поставить елку?

Его голос совсем не звучал мягко. Или звучал? Даже если так, это ничего не меняло!

– Я просто положила ее, чтобы сначала повесить гирлянды, – соврала Морган, чтобы скрыть от Нейта одиночество и разочарование.

– Не глупите, – серьезно посоветовал он. – Вы это только что придумали.

Она пожала плечами, пытаясь не выдать свою слабость, свое желание, чтобы кто-нибудь, кто-нибудь сильный и решительный пришел и помог ей.

Помог ей установить эту дурацкую елку, разобраться с нижними ветками, повесить звезду на самую верхушку и гирлянды.

В Нейте точно было что-то колдовское, раз уж он явился в самый ужасный момент, когда Морган чувствовала себя брошенной и слабой. Он был соблазном во плоти – соблазном полагаться на кого-либо, кроме себя самой. И она собиралась отделаться от него как можно скорее.

– Помочь с елкой?

– Нет, – бросила она прежде, чем смогло вырваться желанное «Да!» и выдать ее.

Он кивнул, но, вне всякого сомнения, прекрасно понимал, что к чему. Она была всего лишь беспомощной женщиной, которую новая Морган Мак-Гир хотела навсегда изгнать из своей новой жизни.

– Я принес полку для крючков. Могу повесить, если хотите.

Она перевела взгляд на предмет в его руке. При виде этого прекрасного изделия беспомощная женщина расплакалась бы от счастья. Цвета меда, с идеально скругленными углами – просто произведение искусства.

Ладно, но, как только он повесит ее, она выставит его за порог. И ни за что не позволит ему помогать с елкой.

Несмотря на желание взбунтоваться против одинокой и радостной Амелии, Морган понимала, что, в конце концов, действительно будет лучше, если она сама установит елку. Она отступила от двери, и Нейт вошел.

Морган коснулась доски:

– Это не совсем то, что я ожидала увидеть. Я думала, будет просто старая доска, серая, неотесанная.

– Она такой и была, пока я над ней не поработал. Это старое дерево просто восхитительно: например, это доска от старого амбара, который построили сотню лет назад. – Его пальцы ласково прошлись по поверхности. – Дуб, такой же сильный и красивый, как в первый день, когда они спилили его.

Морган снова изумило то, что все, сделанное руками Нейта, будет существовать века. Это казалось удивительно притягательным в мире, который относился ко всему потребительски. И к любви тоже.

Мурашки побежали по коже. Чувства к этому мужчине тоже должны быть такими – навсегда.

«Даже не смей думать о нем иначе как об отце своей ученицы», – предупредила ее новорожденная независимая Морган Мак-Гир. Но было слишком поздно.

– А где Эйс? – спросила она, заглядывая ему за спину.

– Уэстоны взяли ее на парад Санты, и она ночует у них. Эйс просто вне себя от счастья.

Закрывая дверь, Морган прочитала сомнение в его глазах:

– А вы, похоже, не очень.

– Не знаю. Я не понимаю этого. Да, я ходил кататься на санках или в кино. Но чтобы спать с кем-то…

Морган приказала себе не краснеть. Он говорил совсем не о тех отношениях, касающихся только взрослых.

– Поверьте мне, едва ли они будут спать. Скорее всего, будут болтать, смотреть фильмы и есть попкорн. Сделают друг другу макияж.

– Макияж? – Нейт растерянно запустил пальцы в густые темные волосы. – Я-то надеялся, что еще много лет не услышу этого слова. И даже не упоминайте при мне слово «лифчик».

Морган подумала, что это было последним в мире словом, которое она собиралась упоминать в его присутствии.

Он постоянно заставлял ее краснеть, черт бы его побрал!

– Не настоящий макияж. Так, знаете, понарошку. И еще переодевание. Огромные бабушкины шляпы, старые бусы, туфли на каблуке.

– Ох…

– Дело в чем-то другом?

Морган поняла, что тоже может вогнать его в краску.

– И в чем же? – беспомощно спросил он.

– В том, что вам не нравится терять контроль, Нейт?

Он нахмурился, и на минуту Морган подумала, что сейчас опять выслушает лекцию по поводу того, что сует нос не в свое дело. Но, очевидно, он был сердит не на нее. Спустя несколько секунд Нейт ответил.

– Я не знаю, что мне делать, – неловко признал он. – Может, мне нужно позвонить Уэстонам и расспросить ее обо всем?

Скорее допросить.

– О чем спросить? – вслух сказала Морган.

– Ну, о всяком.

Морган удивленно изогнула бровь. Нейт вздохнул:

– Чтобы понять, подходящий ли это дом для Эйс. Думаете, мне не следует знать, нет ли кого-нибудь опасного? Или, может, кто-то из их семьи употребляет алкогольные напитки? Или у них подключен эротический канал? Или…