Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [78]

Вдруг слева из густого тумана выступили красивые гранитные скалы, серо-голубые, с живописно растущим на них низким кедрачом. Здесь, после получаса блуждания между камней и призрачных озер, мы начали наконец спуск с туманного холодного гольца и вскоре выехали из нижнего края сырого облака на ясный воздух, на белый свет. И тут природа вокруг нас вновь резко переменилась, весь мрак и холод остался позади на перевале. Нам открылся прекрасный вид на новую широкую равнину, в дальнем конце которой, на юге, лежало дивной красоты круглое озеро Каракол, с темно-синей водой. Дальше за ним в прозрачной голубой дымке виднелась глубокая пропасть, это была долина Шавлы в среднем ее течении. А само озеро словно бы свободно парило над речной долиной, подвешенное на высокой и ровной полке плоскогорья. Вокруг озера паслись коровы и кони, а на западном его берегу у кромки леса виднелась уютная стоянка, из трубы которой вился белый дымок. Вся эта прекрасная долина была покрыта сочной зеленой травой и окружена великолепной кедровой тайгой. Неудивительно, что мы сразу повеселели и приободрились. И тут же решили, что пришло время привала.

Бодро спустились пониже и встали в кедраче прямо у дороги. Развели костер, вскипятили чаю, нарезали бутербродов, согрелись и подкрепились. Ненадолго вышло даже жаркое солнце, которое нас быстро обсушило и обогрело.

Через час мы продолжили путь в самом прекрасном расположении духа. Для экономии времени не стали сворачивать к стоянке и сразу же, миновав долину Каракола ее северным краем, вдоль кромки леса, двинулись на новый подъем. На этот раз перевал, уже четвертый за сегодня, был небольшой – лишь 2200 м, с пологим и простым подъемом и спуском, и весь прошел красивым и чистым кедровым лесом, с папоротниками и мхами у подножия высоких деревьев.

За четвертым перевалом мы оказались в небольшой долине правого притока реки Каракол (небольшого светлого ручья, бегущего в высокой траве), миновали там пустую стоянку без двери и начали подъем на очередной перевал. На этот раз им оказался перевал Бий-Хан – долгий, затяжной и высокий. Дорога на вершину перевала шла сначала лесом, потом пересекла его верхнюю границу и дальше поднималась травянистым косогором, постепенно становясь все круче. От начала подъема до вершины мы поднялись почти на полкилометра. Наши трудолюбивые лошади, для которых этот перевал был уже пятым за день, заметно утомились и к вершине пятого перевала почти совсем выбились из сил. Высота Бий-Хана оказалась около 2300 м, на его широком седле мы увидели несколько высоких культовых пирамид обо, сложенных из камня.

– Отсюда уже Белуху видно! – показывает рукой на юго-запад Артем, пока мы делаем короткую остановку в седле перевала и выпиваем обязательный чой-чой.

Высота Бий-Хана большая и с него действительно открываются во все стороны далекие горные панорамы. Позади нас, на востоке, мы видим весь свой пройденный путь, вершины верхней Шавлы, снега Чуйских Альп. Вдалеке на юге светятся снега Катунского хребта, но его вершины, включая саму Белуху, закрыты тучами.

– Ничего, еще много перевалов будет! Увидим еще Белуху обязательно! – смеется Артем.

Уже ранний вечер, позади семь часов пути, три десятка километров и пять высоких перевалов, наши кони второй день подряд работают на пределе своих сил, и нам пора поскорее подыскать место для ночлега. Мы едем вниз по дороге, скоро начинается лес, в котором мы высматриваем место для лагеря. В результате находим в лесу небольшую площадку, первую же на всем спуске, прямо на дороге, где с трудом и размещаемся с нашими палатками. Но выбора у нас нет: в горах быстро темнеет, надо еще привязать коней пастись и приготовить ужин. Здесь, на высоте 2 км, быстро холодает сразу же с заходом солнца, и эта ночь тоже обещает быть холодной. Слева от дороги по лесу бежит ручеек, из которого мы берем воду.

Дорога и ландшафт, по которым мы ехали весь день, это и есть самый типичный Алтай. Мы двигались по широкому междуречью текущей южнее Шавлы Чуй, которая была к северу от нас. Все это обширное междуречье представляет из себя высокое холмистое нагорье, чьи речки и ручьи стекают или на север – в Чую, или на юг – в Шавлу. Ширина нагорья – 25–30 км, высота гор 2300–2600, межгорных котловин – 1800–2000 м. На дне котловин собираются озера или болотины. По этому нагорью мы и проехали, прямо посередине, пересекая его с востока на запад, опускаясь в котловины и поднимаясь на перевалы между ними. Таков весь Алтай: высоко поднятые обширные нагорья, разрезанные глубокими долинами рек, и несколько огромных хребтов, далеко возвышающихся над нагорьями и речными долинами. Алтай постепенно поднимается с севера на юг, от Белокурихи и Бабыргана к монгольской границе, выше всего вырастая на стыке границ России, Монголии, Китая и Казахстана, на хребтах Катунском, Северо- и Южно-Чуйских, хребте Южный Алтай. Самое высокое нагорье Алтая – это плато Укок, лежащее на стыке границ всех четырех государств. Его средняя высота 2,5 км, а окружающих гор – выше 4 км…

Как только мы спешиваемся на стоянке на южном лесном склоне перевала Бий-Хан, Барсук, неутомимо пробежавший на своих четырех лапах все 30 км и все пять перевалов, рыская и обшаривая все, что было впереди и позади нас, а также все, что нам попадалось по сторонам от дороги, заваливается в сухую мягкую опавшую хвою раскидистого кедра, у самых его корней, с теплой южной стороны, где не задувает ветер и где сохранилась еще теплота гаснущего дня. Он уютно сворачивается клубком, но держится начеку и внимательно следит за всем происходящим, особенно у костра, где готовится ужин. В умении безошибочно выбрать и тут же занять самое лучшее место на каждом нашем привале ему не откажешь. Но Артем добродушно сгоняет Барсука с места под кедром, чтобы сложить туда седла и попоны – в горах собирается дождь. Тогда Барсук, не раздумывая, решает перебраться к костру, ведь там уже открывают банки с жирной тушенкой.