Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [172]

Альберт махнул рукой и ушел в ночь.

Ербулан

Без второго проводника мы остались прямо на дороге Джа-затор – Кош-Агач, а именно на ее 58-м километре. Это означало, что мы успели проехать с Петром от скотопрогонного моста через реку Джазатор верхами сорок километров, по самым вершинам хребта. По плану мы должны были теперь пересечь трассу и уехать дальше на север, перевалив через Южно-Чуйский хребет в верховьях реки Тара (или Дара), правого притока Джазатора. Эта дорога – древний и торный путь из Джазатора в Чуйскую степь.

Когда Петр вынужденно покинул нас, держась за живот и сгорбившись в седле, мы продолжили путь с Толей. Переехали вброд реку (в этом месте мелкую и спокойную) по автомобильному проезду. Выбрались наверх на гравийную трассу и двинулись по ней, понемногу поднимаясь, на восток в сторону Кош-Агача. Высота была больше двух километров, граница леса виднелась совсем близко. Слева показалась та самая стоянка, на которую уехал отлеживаться до первой попутной машины Петр. За минувшие два часа по дороге не проехала ни одна машина – ни местная, ни с туристами. От стоянки нас громко облаяла собака, ей ответил лаем Тайга. Из домика вышли люди, обменялись приветствиями с нами и Толей. Через три километра впереди показался мост через Тару. Мы свернули, не доезжая до моста налево, и принялись углубляться в долину Тары ее правым берегом по негустому лесу. Километром выше лес закончился, и мы встали лагерем у самого края леса, на широкой трявянистой поляне. Место для стоянки было превосходное – вода рядом, много сухих дров, великолепный вид на долину Тары и на обступающие ее высокие разноцветные горы.

Нас встретил свободно пасущийся на Таре небольшой табун лошадей, а точнее, целый гарем крупного вороного жеребца с роскошной блестящей гривой. Самец носился вокруг группы своих кобылиц и жеребят разной масти и возраста, нарезая широкие круги. Восприняв нас, а точнее, наших безобидных кастрированных меринов как угрозу своей монополии на гарем, он начал угрожающе сближаться с нашей группой еще до того, как мы успели расседлаться. Наши мерины заволновались, застригли испуганно ушами.

Толя, увидев угрожающие маневры вороного жеребца, бросился бегом к нему с громкими криками, размахивая руками. Жеребец немного притормозил, но продолжал нагло напирать в сторону нашего лагеря. Низенький Толя выглядел человеком, который может попасть в нешуточную переделку. Огромный жеребец был настроен злобно и агрессивно, он мог запросто броситься на Толю и ударить его. И тогда наш Толя прямо на бегу широко размахнулся и что-то с силой метнул жеребцу в голову, метров с десяти. Мы ахнули – это был топор! Топор крутился в воздухе, сверкал на солнце, и целил жеребцу аккурат между глаз! Жеребец перепугался топора, шарахнулся в сторону, едва увернувшись от острого тяжелого лезвия. Он резко развернулся и бросился улепетывать от Толи, который продолжал, косолапо переваливаясь, бежать в его сторону. Жеребец перешел на галоп, увлекая за собой кобылиц и жеребят в позорное бегство. Толя встал в траве, отдуваясь, и поднял топор.

– Толя! Ты же мог его пришибить топором!

– Ну да! – смеется довольный Толя.

Гарем черного жеребца удаляется от нас на безопасное расстояние вверх по долине Тары. Мы ставим палатки и готовим обед. День треволнений катится к вечеру. От устья Сары-Таса до стоянки на нижней Таре мы проехали 26 км, с двухчасовой остановкой по причине болезни Петра.

Через час начинает смеркаться. Толя сразу после постановки лагеря уехал на стоянку в гости. Мимо нас прошествовало большое стадо коров, подгоняемое средних лет пастухом. По левому берегу Тары в сгущающихся сумерках загорелись фары двух машин. Они медленно пробираются по приречной дороге, проваливаясь в ямы. И встают за дальней рощей. Это рыбаки – прозрачная Тара изобилует хариусом.

Нам предстоит простоять на Таре весь следующий день. Маршрут, выбранный нами, непростой, пятой категории сложности. И далекий – более двухсот километров по высокогорью. Надо дождаться второго проводника, прежде чем продолжить путь.

Накануне, когда Петр лежал, закрыв глаза под березой на берегу Джазатора, я вырвал из блокнота лист бумаги и написал записку Альберту:

«Альберт! Петр сильно заболел – ему надо срочно в больницу. Мы будем ждать нового проводника на стоянке на нижней Таре. Попроси Лену прислать нам десять пачек сигарет, три бутылки водки, большую иголку с крепкими нитками…. и т. п.» Петр взял записку с собой. Теперь нам оставалось стоять на берегу Тары и ждать.

Ночь выдалась холодной и звездной. Вокруг не было ни звука и ни души. Даже рыбаки, и те ночью уехали. Утром на чистом синем небе вышло солнце, оно моментально высушило палатки и согрело поляну. Мы приготовили завтрак и засели играть в тысячу под большой лиственницей. В девять утра со стороны реки появился всадник. Он быстро подъехал к нам и соскочил на землю:

– Здравствуйте! Я Ербулан. Ваш новый проводник.

Ербулан – среднего роста, стройный и гибкий. Он постарше Толи, ему немного за тридцать. Он обходит нас, пожимая руки и знакомясь с каждым по очереди.

– Как там Петр?