Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [131]

– И что?!

– Летит он на меня. Не поверите, всю поляну проскочил за один миг! Здоровый. Скорость страшная. И прямо на меня!

Я смотрю на него, а что мне делать-то?! Бежать? Увидит и убьет. Спрятаться если куда – не успеваю, да и бесполезно – учует. Стрелять уже поздно. Короче беда!

– И?

– Долетел он до меня. За секунды. В эти же кусты влетел. На полном, значит, ходу. Ну, метра два от меня было, не больше. Пасть разинутая, страшная. На меня такой вонью пахнуло из этой пасти! Вонища у них, у медведей, изо рта, страсть… Никогда такую вонь раньше не встречал. Я в тот момент с жизнью попрощался… А он меня не заметил. Не учуял на бегу. Вот. Пролетел мимо меня через кусты и в реку. Треск, брызги! И ушел на ту сторону Юнгура.

– А ты что?

– А я от страха обоср…ся тогда. На полном серьезе. Полные штаны наделал!

Нам совсем не смешно. Никто не смеется. Мы все искренне сочувствуем Петру. Не дай бог никому попасть в такое положение. За эти дни молчаливый и суровый Петр заслужил наше уважение и симпатии. Он отлично знает и понимает горы и тайгу, это его мир, в котором он чувствует себя как рыба в воде. Он провел нас через все перевалы, косогоры, броды и осыпи. Он повел нас нашим маршрутом, за который никто больше в Джазаторе не брался. Он каждую минуту был собранным и четким, моментально приходил каждому на помощь, если что-то вдруг случалось. Петр надежен, как скала, и неважно, что от него обычно не добьешься и слова. Не его вина, что мы не прошли на Шавлу, ведь у него была на этот счет неточная информация. Но он сделал все, что смог. И к тому же чуть не погиб от когтей и зубов разъяренного медведя!

Сидим вокруг костра и пьем каждый уже которую кружку крепкого чая. На Юнгуре наступила ночь. Вышли крупные и яркие, какие бывают только в горах, звезды. Ночное небо прорезает яркая полоса Млечного Пути. На поляне светло и тихо.

Мы все еще думаем о недостижимой Шавле.

– А что, выходит, совсем нет с Юнгура никакой конной дороги на Шавлу?

– Почему нет? Одна есть точно! – говорит Кошон.

– Как так есть? Где же она?

– Да прямо здесь вот! – Кошон показывает на темную отвесную километровую стену прямо перед нами, посредине которой висят сейчас сизые полотнища облаков.

– Эта дорога единственная с Юнгура на Шавлу?

– Получается, что так.

– Так, может, нам завтра по ней подняться? Успеем потом на Чуйский тракт доехать?

Кошон и Петр, оба два, отрицательно качают головами.

Кошон объясняет расклад:

– Здесь тропа наверх очень тяжелая, опасная. По скалам, по камням, узкий карниз. Очень круто. После дождя вообще нельзя ехать – наверняка сорвешься. Гора большая, отвесная, ни одного ровного места нет вообще. Подниматься надо часа три, не меньше. Раньше была козья тропа, потом по ней сделали конную дорогу. Но очень тяжело! Наверху там, как поднимешься, ровное место, ручьи, долины, есть лес. Но до Шавлы еще далеко ехать, целый день пути. И потом все равно спускаешься на нижнюю Шавлу, ближе к устью. А оттуда еще три дня, не меньше, ехать до Чуйского тракта. Притом целыми днями надо ехать, переходы большие. Так что опасно здесь нам подниматься, да и все равно не успеем никак!

Скоро мы расходимся по палаткам. Ночью по стенкам палаток стучит дождь.

День восьмой: опасная переправа

Утром опять встаем на рассвете. Нам надо постараться проехать сегодня как можно дальше в сторону Карагема. В этот день нас ждет главное испытание обратного пути – брод дикого и мощного Юнгура в том месте, где вообще нет никакого брода. Если прежде мы ехали звериными и охотничьими тропами, а порой вообще безо всяких троп, то теперь нам предстоит нечто неизмеримо более сложное: преодолеть опасную горную реку, которая летом в нижнем ее течении считается непреодолимой. Наша надежда только на то, что лето нынче выдалось сравнительно сухое и вода не такая высокая, какой она обычно бывает в этот сезон в начале августа. Если все получится и мы переберемся здесь на левый берег Юнгура, то этим избежим необходимости подниматься на километр вверх, на «маяк», и сэкономим себе целый день пути.

За завтраком я разглядываю освещенную утренним солнцем стену северного перевала. Зрелище устрашающее! От поляны и до синего неба поднимается огромная, практически отвесная стена из камней и скал, с глубокими расщелинами и высокими пропастями. Отсюда, снизу, она кажется совершенно неприступной, даже если вздумать подниматься по ней пешком. Что уж говорить о груженных поклажей лошадях! Невероятно, но где-то по этим отвесным скалам есть конная тропа. Остается верить проводникам на слово. Несколько лет спустя мы увидим место нашего ночлега с вершин горной стены, добравшись туда со стороны Шавлы.

Быстро собравшись, мы выезжаем вниз по реке. Только теперь нам становится понятным, зачем именно хмурый Петр потащил нас несколько дней назад на головоломный «маяк», который сейчас хорошо виден высоко над нами на другом берегу Юнгура. Дело в том, что если бы, минуя «маяк» понизу, мы спустились тогда указанной на карте нижней тропой к месту впадения речки Чибит в Юнгур, то уперлись бы с одной стороны в неприступную реку, а справа – в непроходимые отвесные скалы, откуда мы никак не смогли бы попасть в верховья Юнгура и к истокам Шавлы. Единственный путь у нас был тогда поэтому только через «маяк», т. е.