Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [101]

– Куда там не идешь – везде они ползают! – Цанат и сейчас смотрит себе под ноги.

– А почему их так много там? – не понимаю я.

– А кто их знает? – пожимает плечами Цанат. – Болото там, может, поэтому? – предполагает он.

В итоге мы оказываемся не на Кумурле, а в устье Калбакаи, что выше по течению, в следующем ущелье. Здесь тоже очень красивое место.

Встаем лагерем на левом берегу Калбакаи в полукилометре от Башкауса. Костер и склад припасов устраиваем под двумя высокими лиственницами, натянув между ними веревку и повесив на нее зеленый широкий тент.

Вниз уходит огромная, золотистого цвета, нетронутая скотом поляна с высокой густой травой.

Напротив, за Башкаусом, огромное ущелье Токпок, с отвесными стенами километровой высоты, на вершинах этих стен травянистое плоскогорье, на котором проводники высматривают в бинокли маралов и козерогов. Гуляют над вершинами облака, быстро бегут по горам широкие солнечные пятна. Токпок по-алтайски – кувалда, и никто не знает, почему именно так назвали эту таежную речку, левый приток Башкауса.

Наша золотая поляна плавно спускается к реке, трава на ней, высотой по пояс, у старого аила посреди поляны растет огромная одинокая лиственница, с широкими асимметричными ветками. На закате мы долго варим сурочье мясо и жарим свежих хариусов из Калбакаи.

В разогретую на огне кастрюлю наливаем золотое подсолнечное масло и укладываем на дно рыб, предварительно посолив их и вываляв в муке. Входит не больше четырех хариусов. Большие рыбины режутся поперек на две части. Хариусы лежат, изогнувшись, плотно друг к Другу, на дне кастрюли и трещат в горячем масле, постепенно золотясь и приобретая золотистокоричневую хрустящую корочку. Масло на дне кастрюли пузырится и брызгает, дым выедает глаза. Две-три минуты, перевернули вилкой на другой бок, еще две-три минуты – и доставай! Мясо ароматное, нежное, белое, с дымком, деликатес и объедение: с черным хлебом, на кусок которого капает с золотистого бока рыбки горячее масло. Вокруг ночь, красные блики от костра играют на светло-зеленой хвое и красно-коричневых узлистых стволах. А в горячее масло на дне кастрюли укладываются следующие четыре серебристые рыбки. Так мы за вечер умяли с аппетитом не меньше полведра свежей рыбы.

Наутро, собрав лагерь и навьючившись, начинаем подъем.

Целый час поднимаемся по отвесному склону над правым берегом Башкауса, на головокружительную высоту. Едем лесом, по мху и камням, местами едва заметная тропа выходит на скальные карнизы прямо над пропастью. Шаг в сторону – и улетишь вниз вместе с лошадью. Все едут тихо, внимательно, кони тоже сосредоточены, тяжко карабкаясь все выше и выше.

Наконец выехали наверх, на небольшую площадку над пропастью, на высоту 2300 м. Далеко внизу сверкает Башкаус, а напротив опять видна долина Токпока, теперь уже тоже далеко внизу. Ниже нас, прямо над Башкаусом, пролетает в одну, а потом в обратную сторону поисковый вертолет МИ-8. Ищут пропавших дельтапланеристов. Вдалеке видны снега Курайского хребта.

Мы продолжили путь наверх и скоро выехали на обширное плоскогорье, поросшее карликовой березой, окруженные тучами слепней. Здесь спугнули небольшое стадо козерогов, по пути к геодезическому знаку над Башкаусом (2572 м). Теки умчались прятаться в отвесные скалы над Башкаусом. Дальше ехали целый час верхом плоскогорья на восток, вдоль долины Калбакаи, которая осталась слева далеко внизу. Через час начали крутой спуск к Калбакае в ее среднем течении. Сначала курумом, до границы леса, потом кедровыми зарослями. Ближе к реке отыскали маралью тропу, по которой и выехали к болотистым берегам реки, где сделали получасовой привал на высоте 1980 м. Путь от стоянки на устье Калбакаи до ее среднего течения, через перевал, занял у нас три с половиной часа.

Змеи Кумурлы (Д. Запылихин, 2016 г.)

После короткого привала приступили к крутому подъему правым берегом Калбакаи, чтобы перевалить в верховья соседней Кумурлы (отвратительных гадюк которой мы, собственно, и объезжали). Через час подъема выехали на перевал 2400 м, прямо под геодезическим знаком на высоте 2515 м – это был водораздел Кумурлы и Калбакаи. Троп здесь тоже не было, видно, что никто по этим местам давно уже не ездил, хотя на карте эта тропа обозначена…

Дальше спускаемся к Кумурле. Спуск крутой, лесом. В шесть вечера выезжаем на берег Кумурлы, на высоту 1970 м, позади у нас уже восемь часов пути. На спуске, в низинах, мы встретили много маральего корня – высокую крепкую траву с длинным твердым стеблем, с круглой шишкой соцветия наверху. Говорят, ее любят есть маралы, но здесь трава стоит нетронутая.

Тучи комаров светятся в лучах закатного солнца, заметно холодает, мы переезжаем вброд речку Кумурлу на правый берег.

Кумурла и вправду место мрачное. Вся долина – огромное, широкое болото или болотина, кишащее комарами и мошкой. Лес растет далеко вверху по склонам, цепляется небольшими рощицами за мох и камни. Встать нам негде – ни единой сухой ровной поляны близ леса здесь нет и в помине.

Едем еще не меньше часа вверх правым берегом, выискивая место для стоянки, но безуспешно. Справа вдалеке на кромке леса не спеша уходит в тайгу молодая маралуха. Быстро темнеет.