Сияющие руины - [9]

Дорога пересекла устье реки к югу от Ипсуича, и солнце ослепляюще ударило в глаза, отразившись лучами от стен консервного завода, обшитых листовым железом. Люк не мог вспомнить название этого города рабов, здесь занимались рыболовством и переработкой улова – еще один вариант для безвозмездной отработки, который когда-то казался более предпочтительным, нежели старые дымящие и грохочущие заводы Милмура. «Какая хитрая уловка, – подумал Люк, – будто один вид рабства может быть лучше другого, ведь само рабство в корне своем античеловечно».

Постепенно пейзаж сделался более живописным. Небо опустилось ниже, к пышным живым изгородям, несколько строений разрывали ровную линию горизонта. Дорога под сенью росших по обочинам деревьев сузилась до одной полосы, и солнечный свет, пробиваясь сквозь листву, ложился на нее всеми оттенками зеленого. Тошнота отпустила Сильюна, теперь он сидел прямо и показывал Люку направление. Они проехали мимо пустой автостоянки. Разумеется, местные жители не выгуливали здесь своих собак.

Затем машина сама собой остановилась, и Люк понял – отсюда доступ к поместью ограничен.

– Дом, мой милый отчий дом, – объявил Сильюн, заметно повеселев после утомительной поездки. – Интересно, как прислуга встретит гостей, которых их лорд привез с собой: юного компаньона и преданную собаку?

– Кого привез? – нервно фыркнул Люк.

Собака на заднем сиденье заклокотал хриплым смехом.

Еще один странный поворот в этой абсурдной ситуации. Люк войдет в поместье Равного не как раб или пленник, а как гость.

Или, вернее, юный компаньон лорда. Люк поежился.

– Я могу дать вам личного дворецкого, – предложил Сильюн. – Хотите? В поместье лорда Рикса сотни рабов. Должно быть, он старательно спасал их от отработки. Бог знает, что они все делают. Наверное, стригут маникюрными ножницами газоны.

– Зачем вообще тебе рабы? – спросил Люк. – Если отбросить идею, что система рабства изначально порочна, зачем нам троим человек, который будет за нами ухаживать? Уединение и свобода – это здорово.

Никто не выдаст Аби, если она сюда приедет. Никто не будет шпионить за Койрой, если она согласится сюда перебраться. Это было бы замечательно.

– Зачем рабы? – задумчиво произнес Равный. – Уединение и свобода… Хм! Ты думаешь, нам это нужно, Люк?

Глаза Сильюна странно блеснули, а Собака на заднем сиденье снова заклокотал хриплым смехом.

«Господи, пожалуйста, – закрывая глаза, взмолился Люк, – пожалуйста, избавь меня быть пешкой в тайной игре Сильюна Джардина».

– Я думаю, несколько столетий эксплуатации и рабства, – осторожно начал Люк, – в этом, конечно, нет ничего хорошего. Разве не так? И все довольно просто. Юридический прецедент существует. Но предупреждаю: доставки пиццы здесь нет, а просидев неделю на пироге с кроликом – ничего иного Собака готовить не умеет, – вы, возможно, будете умолять меня пересмотреть отношение к этому вопросу.

Сильюн вылез из машины и направился к лесу.

Люк обернулся и посмотрел на Собаку:

– Не понимаю, что тут смешного?

– Зачем рабы? Ну ты даешь, Хэдли! Тебя за это надо на пожизненную уборку туалетов отправить. – Собака оскалил зубы в дикой усмешке и сполз с заднего сиденья.

Люк поспешно сунул ключи от машины в карман, но прежде бросил взгляд на датчик топлива. Чуть меньше половины бака. Достаточно, чтобы уехать отсюда, если возникнет необходимость. Он вздохнул и последовал за Сильюном и Собакой.

Они шли по тропинке, Люк старательно запоминал дорогу, пока они не оказались у стены, ограждавшей Фар-Карр по периметру. Это была такая же кирпичная стена, как в Кайнестоне, но кладка не ровная, а волнистая, она то выступала вперед, то образовывала вмятину. Когда они подошли ближе, Люк увидел, что кирпичи меловые, крошатся и осыпаются, свечение Дара едва заметно. У невысоких железных ворот притулился маленький домик с массивной крышей.

– Вот что, – сказал Сильюн, – вы отойдите подальше, пока я дело сделаю. Может быть, это и круто – встретиться с одним сбежавшим убийцей, но с двумя – это уж слишком.

– Ты действительно собираешься освободить их?

– Хороший вопрос, нечего сказать.

– Знаешь, – продолжал Люк, – я думаю, было бы отлично, если бы мир забыл о войне, обеспечил равенство женщинам и накормил всех голодных на планете.

– Не гони, Хэдли, – ухмыльнулся Сильюн.

Собака подтолкнул Люка к домику, внутри было пусто и пыльно, через грязное окно они вдвоем наблюдали, как ворота вспыхнули сиянием Дара. Некоторое время спустя, привлеченные сиянием, к воротам потянулись работники поместья. Прибежавшие из дальних уголков большого поместья тяжело дышали, застыв перед Сильюном. В постепенно разраставшейся толпе было много детей. По всей видимости, лорд Рикс пытался дать прибежище семьям, чтобы они прошли отработку в более комфортных условиях.

И, казалось бы, присущая лорду Риксу сострадательность не помешала ему подавить сознание Люка и воспользоваться его телом, чтобы убить канцлера Зелстона. У Люка по коже побежали мурашки. Хотя из его памяти стерли сам момент преступления, насилие оставалось насилием, даже если сама жертва ничего не помнила. То, что сделал лорд Рикс, было неправильно во всех смыслах. Но после этого последовали более страшные события: наказание и смерть Джексона, Крован и его замок на острове Эйлеан-Дхочайс, Кровавая ярмарка.