Сияющая цитадель - [28]

— Мы здесь для того, чтобы вернуть Беллиом, Халэд, — напомнила ему Флейта.

— Конечно, но не проходить же из-за этого мимо мелких ценностей, верно?

— Афраэль, — сказал Вэнион, — мы видели и слышали все, что нужно было увидеть и услышать? Она кивнула.

— Тогда нам стоило бы поспешить в Джорсан. Если Халэд прав и нам удалось опередить врага, продолжим и дальше в том же духе. Какая взятка понадобится, чтобы убедить тебя ускорить наше путешествие?

— Мы могли бы поторговаться, лорд Вэнион, — улыбнулась она, — Уверена, что ты можешь предложить мне нечто вполне убедительное.

Они осыпали Богиню-Дитя поцелуями и прибыли в Джорсан вечером следующего дня. Джорсан оказался типичным эленийским портом, прикорнувшим у оконечности залива. Во время путешествия заговорили о подходящей маскировке. Бевьер склонялся к тому, чтобы изобразить паломников, Келтэн предпочитал переодеться компанией гуляк, которая ищет, где бы пошуметь и повеселиться, а Телэн, вероятно под влиянием устроенного Ребалом представления, считал, что забавнее всего будет притвориться бродячими актерами. Они все еще спорили об этом, когда впереди показался Джорсан.

— Зачем попусту тратить время? — осведомился у них Улаф. — С какой стати нам переодеваться? Кому, в конце концов, дело до того, кто мы такие? Если на нас не будет доспехов, джорсанцы не узнают, кто мы такие, и им на нас будет наплевать. К чему все эти ненужные хлопоты?

— Нам придется оставить на себе кольчуги, сэр Улаф, — напомнил Берит. — Как мы объясним это?

— А никак. Мало ли кто носит кольчуги и оружие, такое случается сплошь и рядом. Если кто-то в городе будет чересчур любопытствовать насчет того, кто мы такие и куда направляемся, я очень быстро излечу его от любопытства. — С этими словами Улаф продемонстрировал свой внушительный кулак.

— Стало быть, расчистить себе дорогу силой? — спросил Келтэн.

— Почему бы и нет? Разве нас не для этого обучали?

Трактир оказался неприглядным, но чистым и удаленным от портовых кварталов, так что по округе не шатались горластые хмельные матросы, дрейфуя из пивной в пивную. Внизу располагался общий зал, на втором этаже — спальни, а конюшни — на заднем дворе.

— Оставь это мне, — шепнул Улаф Спархоку, когда они направились к трактирщику, взъерошенному детине с длинным острым носом.

— Валяй, — отозвался Спархок.

— Эй, ты, — бесцеремонно обратился Улаф к трактирщику, — нам нужны пять комнат для ночлега, корм для десяти лошадей и приличный ужин.

— У меня найдется все что вам нужно, добрый господин, — заверил его трактирщик.

— Вот и славно. Сколько?

— Э-э… — остроносый потер подбородок, оценивающе оглядев одежду и внешний вид рослого талесийца. — Полкроны, добрый господин, — объявил он наконец. По всей видимости, цены в его трактире колебались в зависимости от оценки посетителя.

Улаф развернулся и кратко сказал Спархоку:

— Пошли отсюда.

— Где была моя голова? — Трактирщик звонко хлопнул себя по лбу. — Пять комнат и корм для десяти коней? У меня почему-то перепутались цифры, и я решил, что вам нужно десять комнат. Конечно, за пять комнат полкроны — это слишком много. Два серебряных империала — это будет в самый раз.

— Я рад, что ты справился с устным счетом, — проворчал Улаф. — Пойдем, взглянем на комнаты.

— Конечно-конечно, добрый господин. — И трактирщик, обогнав их, поспешил вверх по лестнице.

— Ты обошелся с ним довольно круто, — со смешком заметил Спархок.

— Я никогда не считал трактирщиков интересными собеседниками.

Они вышли в коридор второго этажа, и Улаф заглянул в одну из комнат.

— Проверь, есть ли там клопы, — сказал он Спархоку.

— Добрый господин! — протестующе воскликнул трактирщик.

— Я предпочитаю спать один, — пояснил ему Улаф. — С клопами мне тесно, а кроме того, они мешают спать.

Трактирщик нерешительно хихикнул.

— Очень смешно, добрый господин. Надо будет мне запомнить эту шутку. Откуда вы прибыли и куда направляетесь?

Улаф одарил его долгим ледяным взглядом. Его голубые глаза дохнули замораживающим дыханием северного ветра, под туникой многозначительно перекатились напрягшиеся мускулы.

— Э… пожалуй, это неважно, — торопливо сказал трактирщик. — Меня это совершенно не касается, правильно?

— Ты попал в точку, — сказал Улаф. Он огляделся по сторонам: — Сойдет, пожалуй. Мы остаемся. Заплати ему, — прибавил он, хлопнув Спархока по плечу, и, громко топая, спустился вниз.

Они передали коней конюхам, отнесли седельные сумки в спальни и вернулись в общий зал, чтобы поужинать.

Келтэн, как обычно, накладывал на тарелку гору дымящегося мяса.

— Наверно, нам придется послать за другой коровой, — шутливо заметил Берит.

— Он еще сосунок, — добродушно заметил Келтэн, — но ход его мыслей мне нравится. — Он ухмыльнулся Бериту, но вдруг его ухмылка медленно погасла, и светловолосый пандионец побледнел. Какое-то время он пристально вглядывался в лицо молодого рыцаря, затем резко отодвинул тарелку и поднялся.

— Пожалуй, я сегодня не голоден, — проговорил он. — Устал я что-то. Пойду спать.

Он развернулся, в несколько шагов пересек общий зал и поднялся по лестнице, перемахивая разом через две ступеньки.

— Что это с ним стряслось? — озадаченно спросил Улаф. — Никогда прежде не видел, чтобы Келтэн отказался от ужина.