Сияние огненного опала - [125]

Они подъехали к галерее Форсайтов в Найтсбридже. И снова реакция у Эрин оказалась не такой, как она ожидала. Она всегда была привязана к ней, а теперь впервые чувствовала некоторое отчуждение и объяснила это долгой дорогой и тем, что ей пришлось пережить в Австралии. Она действительно изменилась.

– Я еще раз предупреждаю тебя, сестра. Галерея больше не такая, как прежде.

– Брэдли, я уже внутренне приготовилась ко всему, – ответила Эрин, вылезла из машины и быстро прыгнула под маркизу, защищавшую входную дверь. Дождь лил как из ведра, и ей не хотелось мокнуть.

Когда они вошли, Гарет сидел за письменным столом с отрешенным видом. Его мысли блуждали где-то далеко, и, казалось, какое-то время он даже не замечал, что кто-то вошел в галерею.

Эрин ожидала всего, чего угодно, и все-таки пришла в ужас. За прошедшие недели он постарел лет на десять. Даже в его волосах стало больше седины. Кроме того, было невозможно не заметить, что на стенах почти не осталось картин.

– Привет, па, – сказала она. Неужели беспокойство за нее еще больше увеличило напряжение, от которого страдал ее отец?

Гарет медленно повернул голову, и на какой-то миг его лицо исказилось, словно он увидел призрак. Эрин знала, что она поразительно похожа на мать, так что отцовская реакция ее не удивила. Ей стало его жалко. Она впервые поняла, каким одиноким и беспомощным он оказался после смерти жены.

– Эрин, – хриплым голосом прошептал Гарет. – Девочка моя, ты вернулась! – Он встал, подошел к ней и обнял.

Эрин прижалась к нему и с ужасом почувствовала, как он похудел.

– Как у тебя дела, папа? – спросила она, сдерживая слезы.

– Все хорошо, – храбро ответил Гарет, но его глаза говорили ей другое.

– Ты похудел, папа.

– Правда?

– Да, – сказала Эрин. – И даже сильно.

– Ну, мне надо было сбросить вес. А то я поправился на пару фунтов, – сказал Гарет и похлопал себя по животу. Потом пригляделся к ней. – А у тебя усталый вид, Эрин. Что, дорога домой была утомительная?

– Она была очень долгая. Я приехала сюда прямо из аэропорта.

– Тебе надо было сначала поехать домой и выспаться, радость моя, – с нежностью упрекнул ее отец.

– Мне хотелось сначала увидеть тебя, па. – Она огляделась по сторонам. – Я скучала по галерее. Как идут дела?

Гарет, казалось, смутился.

– Примерно так же, как и в конце лета, когда ты уехала, но я уверен, что скоро все наладится.

Эрин хотелось спросить, откуда у отца такая уверенность, но она решила не спорить.

– Но выглядит тут все по-другому, – тактично возразила она. Ей бросилось в глаза, что некоторые скульптуры переставлены, а ее письменный стол тоже поменял место. Тут она заметила, что на ее столе валялись вещи Лорен – пудреница, помада, лак и пилка для ногтей. На спинке ее стула висел чужой вязаный жакет. Лорен заняла ее место! В душе Эрин закипела злость, но она постаралась ее не показывать.

– Мы тут предприняли кое-какие изменения, – тихо сказал Гарет.

– Мы? – переспросила Эрин, хотя прекрасно знала, кого он имел в виду.

– Мы с Лорен. – В его глазах Эрин заметила искорку вины. – Лорен считает, что так галерея выглядит привлекательнее.

Он глядел на нее почти испуганно. Она воздержалась от замечания, что от этих перемен лучше не стало и что Лорен никто не давал права хозяйничать в галерее.

– Па, где Лорен? – спросил Брэдли.

– По-моему, у своего парикмахера, – ответил Гарет и посмотрел на часы, висевшие на стене.

Эрин обратила внимание, что он делал это в третий раз после ее появления. Хотя раньше отец редко смотрел на часы.

– Как хорошо, Эрин, что ты снова дома, – искренне заметил Гарет.

– Я тоже рада, что вернулась домой, – сказала Эрин. – Я скучала без тебя. Прости, что я тогда, перед отъездом, написала тебе короткое письмо, но после своей выходки на свадьбе я была в панике. Я знала, что репортеры меня замучают и я этого не выдержу. Мне жаль, что вместо этого они набросились на тебя.

– Тогда я закрыл на пару недель галерею, а потом они потеряли ко мне интерес, – сообщил Гарет. О том, что они с Лорен уехали в Париж, потом в Монако и еще невесть куда, он умолчал. – Но я рад, что ты разоблачила Энди, прежде чем он надел тебе кольцо на палец. Зачем тебе нужен такой бабник?

– Я тоже рада. – Эрин почувствовала некую иронию в том, что ее отец так думал. – Папа, но ты все-таки неважно выглядишь. Ты был в последнее время у врача?

– Нет. Лорен считает, что это бесполезно, что врач пропишет мне какие-нибудь пилюльки, и все. А ты знаешь, как я отношусь к лекарствам.

Эрин с трудом сдерживала гнев.

– Ну, теперь моя дочка вернулась домой, и я быстро поправлюсь, – улыбнулся Гарет.

– Да, это точно. И я стану теперь следить за твоим здоровьем. Если врач назначит тебе лекарство от высокого давления, ты будешь его принимать.

Гарет жалобно поморщился.

– Ты говоришь совсем как твоя мать, – проворчал он, но Эрин знала, что это комплимент, а не критика.

Зазвонил телефон, Брэдли снял трубку. Эрин заметила, что отец с надеждой посмотрел на сына, словно ждал звонка Лорен. Вскоре они поняли, что Брэдли говорил с Филом, бывшим менеджером и нынешним арендатором галереи в Уайтчепеле.

– У тебя еще есть «Лунный свет над озером. Валенсия» Давида Кольбера? – спросил у отца Брэдли, когда положил трубку. – Фил нашел покупателя.