Сияние огненного опала - [123]

Эрин не знала, что и сказать. Некоторое время они молчали.

– Джонатан, Лайза вас очень любит, это очевидно, – сказала она, наконец. – Поэтому вы должны полагаться на ее любовь. Я уверена, что у вас все прояснится. – Она отдала ему письмо.

– Спасибо, Эрин. – Джонатан взял ее руку и нежно сжал. – Мне хотелось услышать именно такие слова. Я нуждался в них.

37

Брэдли Форсайт без труда разглядел свою сестру в толпе пассажиров, выходивших из терминала аэропорта «Хитроу». Она единственная шла в темных очках, несмотря на ледяной холод и моросивший дождь.

Эрин была напряжена, хотя и старалась это скрыть. И напрасно, ведь родной брат видел ее насквозь.

– У тебя усталый вид, – озабоченно сказал он, целуя ее в щеку. – Если ты ждешь, что на тебя сейчас набросятся журналисты и фотографы, то ты ошибаешься. В легкомысленном мире газетных сплетен ты, сестрица, уже отыгранная карта, прошлогодний снег.

В первый момент его слова озадачили Эрин, но потом она пожала плечами и сняла темные очки.

– Вот уж никогда бы не подумала, что я так скажу, но сейчас я рада оказаться прошлогодним снегом, – сказала она и вскарабкалась на пассажирское кресло «Коммера» 1954 года, вэна, на котором Брэдли доставлял заказчикам купленные произведения. Ее чемоданы он поставил назад. В одном из них Эрин везла жестянку для хранения муки, в которой лежали опалы, приобретенные ее дядей в Кубер-Педи. Корнелиус попросил племянницу захватить опалы в Англию и до его возвращения держать их в банковском сейфе.

Только что Эрин со слезами попрощалась с Джонатаном и Марли, и те взяли такси до железнодорожного вокзала, а оттуда поедут в Финчли, к матери Джонатана. Дорога от Алис-Спрингс до Лондона получилась удивительно приятной, несмотря на несколько пересадок и часы ожидания в Дарвине, Гонконге и Турции.

Для Марли поездка стала увлекательным приключением. Перед ней открылся новый мир. С жадным интересом она наблюдала в иллюминатор, как самолет оторвался от земли и стал набирать высоту, как пронырнул сквозь облака. Для нее было непостижимо, что они летели так высоко и так быстро. Эрин с Джонатаном радовались, глядя на ее восторженную реакцию.

За неделю до отъезда Эрин купила для Марли платья, носочки и легкую вязаную курточку. Теплые зимние вещи в Алис-Спрингс не продавались, и им пришлось кое-что докупить в Гонконге, где они сидели пять часов. Там они нашли анорак на меху, шерстяные юбочки, пуловер и маленькие сапожки с подкладкой из овчины. Эрин получила огромное удовольствие, а Марли была вне себя от радости. К последнему этапу путешествия Эрин тепло одела девочку, чтобы она не мерзла, когда они в холодное английское зимнее утро сойдут по трапу самолета и поспешат по летному полю к зданию аэропорта.

Джонатан был невероятно благодарен Эрин за все, что она сделала для него и прежде всего для Марли, и обещал вскоре дать о себе знать. Потом пришло время прощания.

Я буду скучать без вас гораздо сильнее, чем вы думаете, сказал он и посмотрел в глаза Эрин с такой грустью, что у нее в душе зашевелилась надежда. Неужели он любит ее так же сильно, как она его? Потом они обнялись и долго не могли оторваться друг от друга. А когда наступил черед прощаться с Марли, Эрин уже не сдерживала своих слез. Она взяла девочку на руки, крепко прижала к груди и сказала, что очень ее любит. Марли поплакала тоже.

У Эрин чуть не разорвалось сердце, когда она пошла к выходу, а Марли стала кричать, звать ее. Она несколько раз оборачивалась и махала рукой, ослепшая от слез. К счастью, Брэдли немного опоздал, и она сумела взять себя в руки.

– Я очень долго была в пути, Брэдли, – ответила Эрин, надеясь, что такой ответ объяснит ее усталость и покрасневшие глаза. Ей не хотелось говорить ему про Джонатана и Марли – иначе она разрыдается и пойдет вразнос. – Как там дела у папы? Ты ведь не сказал ему о моем приезде? Я хочу приготовить ему сюрприз.

– Нет, не сказал, – ответил Брэдли. – Если ты не возражаешь, давай поедем прямо в галерею. Там ты сама увидишь, как у него дела.

– Давай, я согласна, – сказала Эрин. Она все равно слишком взволнована и не сможет заснуть.

Пока они ехали до галереи, Брэдли рассказал ей обо всем, что произошло во время ее отсутствия, и Эрин немного отвлеклась от своих грустных мыслей. Дела в галерее шли из рук вон плохо.

– Меня беспокоит папино здоровье. У него высокое давление, часто болит и кружится голова.

– Меня это не удивляет, – заметила Эрин. – Мама всегда заботилась о его здоровье, возможно, в ущерб собственному. А что там с Лорен? Папа все еще увлечен ею или уже разочаровался?

– Нет, к сожалению, все идет пока еще по-старому. Но я все меньше ей доверяю. Ведь я писал тебе, что иногда слежу за ней.

– Ах, Брэдли, надеюсь, она не слишком отравляет тебе жизнь, – озабоченно сказала Эрин.

– Я для нее пустое место. Она смотрит на меня, как на умственно отсталого ребенка из-за моей хромоты, – заявил Брэдли.

– Неужели ты серьезно это говоришь? – ужаснулась Эрин. Ее поразило, что брат относился к этому с равнодушием.

– В этом есть огромное преимущество, – заявил Брэдли и злорадно подмигнул.

– Какое? – удивилась Эрин.