Сияние - [12]

Я киваю, размышляя о том, что, возможно, мне стоит воспользоваться подсказками племянника в отношениях с женским полом. Он, кажется, выучил это назубок, но ищет одобрения.

— Тебе она, похоже, довольно сильно нравится. Шарф — это отличная идея. Он будет согревать ее зимой, и этот подарок будет исключительно для нее. Ты уже подарил его ей?

Он улыбается и кивает.

— Да. Мы обменялись подарками в последний день перед каникулами, — его взгляд перемещается на Хоуп, лежащую на моей груди. — Хоупи уснула. Можем теперь заняться выпечкой?

Я опускаю взгляд на Хоуп, тихо сопящую у меня на руках и посасывающую пальчик. Пообещав Адриану вернуться через пару минут, я встаю с дивана и ухожу наверх.

Спустя несколько минут я возвращаюсь, но Адриан уже смотрит «Великолепного Человека-паука» по телевизору.

— Время выпечки, Капитан, — говорю я, направляясь на кухню. Он спрыгивает с дивана, хватает пульт и выключает телевизор.

Он останавливается перед кухонной стойкой, и в нетерпении подпрыгивает.

— Что будем печь?

— Давай проверим сначала, что есть в холодильнике, ладно?

Адриан с энтузиазмом кивает, бежит к холодильнику и распахивает дверцу. Затем засовывает голову внутрь и что-то бормочет себе под нос.

— Нашел что-нибудь?

Он отходит от холодильника, скрещивает руки на груди и смотрит на меня с надеждой на лице.

Мне приходится закусить губу, чтобы подавить улыбку, затем я наклоняюсь и, опираясь руками в колени, изучаю содержимое холодильника.

— Может, мы испечем торт с M&Ms?

Я смотрю на него.

— Отличная идея. У нас есть M&Ms?

Он качает головой и хмурится, снова напоминая мне моего брата.

— Мама говорит, что у меня зубы выпадут, если я буду есть много сладкого.

— И портит этим все удовольствие?

— Папа согласен с ней, — в его голосе звучит огорчение.

— Кайфоломщики, — говорю я, и Адриан хихикает.

Интересно, каково это иметь жену и детей, к которым можно возвращаться после долгого дня? Живой нрав моего племянника, обоюдная любовь Ремингтона и Селены, и прелесть Хоуп вынуждают меня задуматься, что однажды у меня будет своя собственная семья.

О чем, черт возьми, я думаю? Мне еще предстоит прожить несколько важных этапов в жизни, прежде чем я остепенюсь.

Я выпрямляюсь, достаю упаковку яиц, и, вручив ее Адриану, подбородком киваю на кухонную стойку. Он спешит к столу и ставит на него яйца, затем залезает на стул.

— Что будем готовить?

— Рождественское полено, — отвечаю я и хожу по кухне, собирая необходимые ингредиенты для рождественского пирога. Включив духовку, начинаю смешивать ингредиенты в миске.

Выпечка — одна из моих сильных сторон. Я довел ее до совершенства. Некоторые женщины испытали оргазм, попробовав мои кулинарные творения. Если речь идет о том, что я могу сделать с женщиной и глазурью французский шелк — я Бог.

— Тебе сегодня лучше? Папа говорит, что ты неважно себя чувствовал, дядя Люк.

Моя рука с миксером замирает. Я выключаю его, чтобы сосредоточить все внимание на племяннике. Любопытство и честность мальчика доведут меня до могилы.

— Гораздо лучше.

До сих пор поверить не могу, что я напился из-за женщины... женщины, которая мне в пупок дышит. Способность мыслить покинула меня в ту же секунду, когда ее губы сомкнулись вокруг моего члена. Бог мой, от того, как она сосала меня, мои мозги растаяли и меня охватила неконтролируемая страсть к этому маленькому крепкому телу.

У меня никогда не было такой женщины, как она. Она появилась из ниоткуда, после гонки в Сингапуре, сказала, что готова трахаться, пока разумные мысли не покинут нас. Мы даже имена друг друга не спросили.

Самый лучший секс, который у меня когда-либо был. Это, а еще ее ротик.

Отбросив эти мысли, пока они не свели меня с ума, я сосредотачиваюсь на Адриане, и мне удается уловить концовку его рассказа о фейерверках на Новый год. Пока занимаемся выпечкой, мы беседуем о школе, машинах и догадках, кому какие подарки Пьер Ноэль оставит под елкой. (Примеч. Пьер Ноэль — рождественский фольклорный персонаж во Франции и других франкоязычных странах, раздающий подарки детям в ночь на Рождество).

Глава 6

Селена

Клянусь, мой муж — самый романтичный мужчина в мире.

Ужин оказался просто изысканным. Сразу после него мы прогулялись по Елисейским полям до рождественской ярмарки, купили еще подарков детям и выпили глинтвейна, который прогнал зимний холод, щипающий меня за щеки. Когда мы вернулись в машину, Ремингтон сказал, что у него для меня есть сюрприз.

И, дорогой Боже, я приятно удивлена. Он паркуется на подземной парковке и ведет меня к лифту, положив руку мне на поясницу. По пути он шепчет мне на ухо, что дождаться не может, когда я окажусь под ним и он будет трахать меня, пока не останется единственное, на что я окажусь способна — выкрикивать его имя. Он кивает администратору за стойкой из темного дерева, одетому в довольно неприличный наряд.

— Что это за место? — интересуюсь я, изучая обстановку, когда Ремингтон выводит меня из лифта на седьмом этаже и ведет по слабо освещенному коридору.

— Сегодняшний сюрприз, — шепотом сообщает он мне на ухо. — Можешь называть это место клубом, основанным исключительно с целью получения удовольствия.