Сияние богов - [7]

Он отхлебнул олуса и оглядел зал.

Зал как зал, ничего интересного. Обычные бородатые физиономии купцов, крепких землепашцев и заезжих путешественников. Когда Глеб снова повернулся к стойке, он увидел, что по другую сторону от него уселся на высокую лавку сгорбленный человек в просторном темном плаще. Голову и лицо его прикрывал капюшон.

Глеб отхлебнул олуса, облизнул губы и вновь покосился на согбенного странника.

– Эй, старец, издалека ли пришел? – окликнул он.

– Издалека, молодец, – ответил странник хрипловатым, надтреснутым голосом.

– И как тебе у нас, в Хлынь-граде?

– Да так же, как везде. Мир одинаков. Повсюду живут люди, а среди них есть добрые и злые.

Глеб улыбнулся.

– И кого же в мире больше – добрых или злых?

– Да ведь это как когда. Коли время спокойное, то добрых больше.

– А коли неспокойное?

– Тогда, конечно, больше злых.

– И отчего же так, отец?

– Оттого, сынок, что зло делать проще, чем добро. Оно не требует усилий, а человек ленив и не любит напрягаться.

Глеб вновь отхлебнул из своей кружки, швырнул в рот соленый сухарик, раскусил его зубами и сказал:

– А ты, дедуля, и впрямь мудрец. Вот только зло иногда тоже требует усилий. Чтобы что-то сломать, тоже приходится напрягаться.

– Верно, – согласился странник. – Только ведь люди этого не понимают.

Глеб тихо засмеялся.

– Ты мне нравишься, отец! Выпьешь со мной?

– Нет. Я хмельного не пью, а жажда меня не мучит.

– Ну, как знаешь.

Глеб потянулся за кувшином, чтобы наполнить кружку, но странник быстро выпростал руку из-под плаща и перехватил запястье Первохода. Хватка у старца была невероятно крепкой. Глеб удивленно посмотрел на торчащую из-под капюшона бороду и хрипло спросил:

– Кто ты такой, старик?

– А с чего ты взял, что я старик?

Выпустив руку Глеба, странник взялся на края капюшона и откинул его с головы. С моложавого, испещренного шрамами лица на Глеба смотрели спокойные серые глаза.

– Охотник Громол? – Глеб не поверил своим глазам, тряхнул головой и провел перед лицом рукой, надеясь, что наваждение рассеется. Но не рассеялось.

Глеб хмыкнул:

– Ясно. Коли я тебя вижу, значит, я и впрямь чертовски сильно пьян.

– Ты думаешь?

– А чего тут думать? Прости, охотник, но в трезвом виде я с мертвецами не разговариваю.

– Так ты думаешь, что я мертвец?

– А разве нет?

Призрачный охотник посмотрел на свои загорелые руки, перевел взгляд на Глеба и сказал:

– Все не так просто, Первоход. Мир людей и мир Тьмы разделяет граница. Тьма постоянно делает попытки прорваться к людям. Гончие смерти, Призрачные всадники – все это были ее посланники. Но мы с тобой сумели их остановить, верно?

– Это было не слишком сложно, – сказал Глеб.

Охотник холодно усмехнулся.

– Да, ты прав. Но на этот раз все гораздо страшнее. Зло, которое рвется сейчас через эту границу, столь могуче, что в сравнении с ним Гончие смерти – жалкие бродячие шавки, а Призрачные всадники – всего лишь мотыльки-переростки. Все эти твари были порождениями Тьмы, но теперь к нам рвется сама Тьма. Если ты не поможешь ее остановить, всему здесь придет конец.

Глеб почувствовал раздражение. Дернув плечом, он сухо проговорил:

– Ну и пусть приходит. Эта седая древность – не мой мир. Это всего лишь идиотское прошлое, в которое меня занесло дурацким колдовским ветром.

– Без прошлого нет и будущего, – веско возразил охотник. – Если этот мир погибнет, твой никогда не появится.

Лицо Глеба потемнело.

– И что я должен делать? – хмуро спросил он. – Преградить Тьме дорогу и надавать ей по шее? Что ж, это я могу.

Охотник Громол покачал головой и сказал:

– На этот раз все слишком серьезно. Ты не сможешь противостоять Тьме в одиночку. Тебе понадобятся помощники.

– Будь по-твоему, – немедленно согласился Глеб. – Ты иди вперед, а я соберу банду и отправлюсь за тобой вдогонку. Вот только допью свой олус и сразу же…

– И кого ты хочешь «собрать»? – перебил Громол.

Глеб пожал плечами.

– Да мало ли отребья в княжестве? Дай каждому из местных бродяг по серебряной резанке, и он пойдет за тобой в огонь и в воду.

Охотник долго молчал, пристально и холодно глядя на Первохода, потом вздохнул и сказал:

– Ты ничего не понял. Но это моя вина. Видимо, я плохо тебе объяснил. Когда я говорил о помощниках, я не имел в виду бродяг.

– Правда? Кого же ты имел в виду?

Громол выпятил вперед подбородок и торжественно произнес:

– Тех, кто наделен силой богов!

Глеб усмехнулся:

– Ох, старина, сбавь пафос. И умоляю: не говори зловещими загадками. Или ты думаешь, что стоит мне свистнуть, и боги слетятся на мой свист, как дрессированные голуби?

– Я говорил не о богах, Глеб. Я говорил о тех, кто наделен их силой.

– И кто же это? – прищурился Глеб. – Упыри? Стригои? Оборотни? А может быть, какие-нибудь особенные люди?

Громол снова выставил подбородок и произнес прежним торжественным голосом:

– Я называю их детьми падших богов. А если проще – детьми хвостатой звезды.

– Да, это действительно «проще», – заметил Глеб с иронией в голосе. – А теперь дай-ка сообразить. Значит, перед тем, как рухнуть на землю и окочуриться, падшие боги успели настрогать детишек? Быстро это у них получилось.

Взгляд Громола снова похолодел.

– Не время шутить, Первоход, – серьезно проговорил он. – Слушай и запоминай: ты должен собрать отряд. Когда ты это сделаешь, я снова появлюсь перед тобой и провожу вас к тому месту, откуда Тьма начнет свой поход против мира людей. Остальное будет зависеть от тебя и от тех, кого ты приведешь с собой.