Системная психотерапия супружеских пар - [129]

Это верно и для ситуации, когда у клиентов осознание невозможности продолжать отношения сосуществует с убежденностью, что это – «запретное действие». Здесь необходимо создание условий для исследования клиентом (клиентами) источников этих убеждений, того, какими ситуациями сформировано, создано такое отношение к разводу, т. е. условий, которые позволяют клиенту осознать, как эти убеждения «сконструированы», и отказаться или не отказаться от них – уже на сознательном уровне.

Психотерапевт, видимо, имеет право, как и всякий другой человек, придерживаться той или иной идейной позиции – например, неприятия развода или гомосексуальных отношений… Однако в этом случае он не может позволить себе работать с этими жизненными ситуациями.

2. С сохранением терапевтической нейтральности связан и принцип «достаточности» для принятия разводной ситуации в работу желания одного из партнеров прервать отношения. Для специалиста с «помогающей установкой» может оказаться трудной ситуация (а она встречается в большинстве случаев), когда на развод нацелен только один из пары, а второй, напротив, стремится во что бы то ни стало сохранить, удержать отношения и, очевидно, глубоко травмирован. Однако попытка налаживания супружеской ситуации «вопреки» желанию хотя бы одного из пары, во-первых, утопична, а во-вторых, предполагает «неучет» или «перешагивание» через этого «несогласного жить вместе» и может рассматриваться опять-таки как потеря терапевтом нейтральности (в этом существенную роль могут играть такие осознаваемые или неосознаваемые его «убеждения», как, например, «женщине, в отличие от мужчины, гораздо труднее найти себе нового партнера», «решающийся на развод бросает свою семью» и т. п., не говоря уже о влиянии на терапевта личных обстоятельств его жизни или истории расширенной семьи).

При этом иногда возникает вопрос, как отличить мнимые угрозы развода как частого дисфункционального способа «воздействия» на другого партнера (что совсем не редкость) от действительной готовности к разводу? Или как прояснить подаваемые клиентом «сигналы» желания прекратить отношения, которые не проговариваются им/ею впрямую?

Можно выделить основные признаки «готовности» к разводу[41]. Ими являются:

а) эмоциональная нечувствительность к переживаниям другого партнера, отсутствие отклика на его переживания, страдания. Стремящийся к разводу не вовлечен больше в чувства, переживания другого. Он может сохранять, что называется, человеческое, «христианское» сочувствие, однако это не та эмоциональная вовлеченность, которая связана с подлинной настроенностью на другого;

б) отсутствие настоящего партнера в проективном видении, визуализации будущего (например, в возникающей мысленно картинке «моя жизнь через год»);

в) сформированность планов на жизнь, которые не включают нынешнего супруга; уже предпринятые шаги по налаживанию новой жизни – другое жилье, наличие других отношений, в особенности, предпринятые шаги по развитию и закреплению этих новых отношений (общее жилье, планы и пр.).

При этом все это – только показатели для дальнейшего обсуждения готовности к разводу с самим клиентом. Окончательное решение – всегда за клиентами.

3. Если готовность к разводу очевидна, а второй супруг к этому не готов, то «легализация» этого факта, принятие в работу супружеской ситуации как разводной, становится – наряду с уже существующими в паре трудностями, например, изменой и т. п. – источником травматизации для не желающего развода супруга. Важно, однако, всем сторонам помнить, что источник травмы – все же сами отношения супругов, а не терапевт. Это означает необходимость и готовность терапевта работать с не желающим развода супругом как с перенесшим травму. И действительно, объявление о разводе, как правило, выступает зримо «разрывающим» жизненную линию не готового к этому психологически, не желающего этого супруга. Таким образом, работа в разводной ситуации предполагает владение методами работы с посттравматическими расстройствами (ПТР) – «проживание и отреагирование» травматической ситуации; работу с ресурсами, черпаемыми из опыта переживания других травматических или просто трудных ситуаций; преодоление жизненного разрыва, связанного с разводом, и восстановление «целостности жизненной линии»; перспективное планирование, в том числе в логике обсуждения того, «что может быть в наиболее плохой, трудной ситуации»; нахождение новых психологических, социальных ресурсов преодоления ситуации и т. п.

4. При этом немаловажным фактором в сохранении функциональных ориентиров в этой работе с травмой является ориентация на принцип разделяемой ответственности супругов за состояние отношений, приведших к разводу. С одной стороны, в действительности, кто-то решается, а кто-то не решается на развод, и это, видимо, значимое отличие между двумя людьми в похожей – неустраивающей – личной ситуации. Однако, с другой стороны, разводная ситуация всегда возникает на фоне так или иначе нарушившихся эмоциональных отношений в паре. И ответственность за эту нарушенность должна быть взята на себя обоими (что не отменяет, конечно, принятия «реальности» чувства обиды, предательства, отчаяния и пр. при работе с травмой и их «проработки»).