— Соответственно, у митраистов было семь рангов, и для каждого — отдельный зал, всегда подземный. Подвал вашего дяди — покой Меркурия-Коракса, куда вводили новоначальных. Позже им предстояло пройти через врата или туннель в следующий зал, украшенный изображениями Венеры, и так далее.
— И кому же посвящено большое помещение под Банком?
— Вам приятно будет узнать, что это зал Сатурна, для посвящённых самого высокого ранга, — отвечал Соломон.
— То-то мне было там так уютно!
— Если мы и правда идём под златокузнечной лавкой Хама, — продолжал Соломон, — то проходим иерархию в обратном порядке, как души, покидающие небесную сферу, чтобы воплотиться на земле.
— Забавно, — сказал Даниель, — ибо я только что увидел имя старого друга, который порадовался бы, узнав, какое место в иерархии занимает его творение.
Они стояли перед относительно новой кладкой. Древний фундамент здесь заменили массивными каменными блоками, способными выдержать вес здания, так что получилась сплошная стена. Только в одном месте между блоками оставили небольшое квадратное отверстие для отвода воды из соседнего погреба. Перемычку над водостоком образовывала длинная плита, и на ней округлым классическим шрифтом было выбито:
— Это церковь святого Стефана Уолбрукского, — сказал Даниель.
— Лучшего места, чтобы родиться в мир, не сыскать, — задумчиво произнёс Сатурн.
Они с трудом протиснулись в водосток и оказались в церковном склепе. Сверху гудел колокол. «Мрачное рождение», — заметил Даниель. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться; затем он повёл Сатурна и Соломона по лестнице в помещение с задней стороны церкви. Они удивились, увидев за окнами дневной свет, но куда сильнее удивилась им жена викария. Глаза у женщины были красны от слёз, крики ужаса звучали приглушённо, а все её попытки выгнать из церкви перемазанных грязью пришельцев закончились ничем. Службы не было, однако на удивление много людей пришло в церковь просто посидеть и помолиться в тишине.
Даниель, Сатурн и Соломон выбрались в серый утренний полусвет. По Уолбрук-стрит в сторону Темзы брёл человек, звонил в колокольчик и кричал: «Королева умерла, да здравствует король!»
