Система - [198]

– Монтана, Ник, Поварёнок, – у Вас дембель на носу. Вам нечего терять. Вы уже что-то заработали, плюс ещё эти деньги. Парням, которые остаются будет сложнее, поэтому я прошу подумать. Ожидать чего-то хорошего с таким руководством не приходится. Судя по тому, что исполнил Томилов, от него в любой момент можно ждать подставы. Может быть, лучше будет для Вас, просто нормально дослужить и довольствоваться тем, что уже заработали. Вы скажете, что мы говорим так, потому что не у дел. Посмотрели бы, что бы Вы пели, если бы остались в «Системе». Может быть это и так, но мы имеем право так говорить. – Кир достал из кармана и продемонстрировал всем карту, на которой был изображён клоун в нелепой сгорбленной позе. – Мы придумали эту игру и сейчас просим Вас перестать в неё играть. В любом случае думать и решать Вам, потому, что заставить мы никого не можем.

– Кроме нас ещё Жулик, Кекс, Чиж и вся их бригада. – сказал Монтана.

– Сейчас здесь большинство. Если Вы согласитесь, им ничего не останется делать, как принять условия. Но всё равно, при Вашем согласии мы сразу же поедем к Жулику. Если Вы не согласны, тогда нет смысла… Собрание зашевелилось, загудело. Парни были в замешательстве. Им было сложно наобум принимать решение, которое изменит всю их дальнейшую жизнь здесь. После долгих разговоров, ведущих в никуда, Кир предложил устроить закрытое голосование. Из цеха принесли кусок обёрточной бумаги, который разорвали на маленькие клочки по количеству участников. Каждый должен был написать на своём клочке «Да», или «Нет». Кир с друзьями не участвовали. Договорились, что предложение будет принято, если с ним согласится абсолютное большинство.

Решение давалось тяжело: Куба чесал затылок, Кацо грыз кончик карандаша, Монтана и Ник переглядывались, Мокрый застыл в позе мыслителя положив огромную голову на не менее огромные ладони. На лице его как всегда была не стираемая ничем улыбка. Наконец то бумажки были заполнены и переданы Киру.

«Да» – Кир узнаёт корявый почерк Миши Девяткова, «Да» – каллиграфически идеально выведенные Монтаной буквы, «Да» – кривые каракули Мокрого. Остальных авторов он не узнаёт, да это и не важно. На всех бумажках чётко и ясно написаны эти две буквы «ДА».

– Принято единогласно! – с радостью огласил результаты Кир.

Теперь нужно было как то добраться до деревни, где вели строительство Жулик с бригадой. Они втроём снова переоделись в гражданку, через лаз в заборе вышли в Тихий переулок, где поймали такси. Только к полуночи они оказались у недостроенного дома Манюрова. После долгого стука в двери все в доме переполошились. Заспанный Жулик, долго продирал глаза и не мог понять зачем к ним пожаловала делегация во главе с Киром. Когда подняли Кекса и Чижа, Кир коротко рассказал о последних событиях, озвучил своё предложение и попросил парней принять решение.

– Вы можете остаться, но «Система» приказала долго жить, поэтому работать теперь будете напрямую с Томиловым.

– Я за вас, пацаны! Пусть ищут себе других…– сказал за себя Жулик. – Сначала хотел остаться, а теперь. Как дембель подошёл, домой захотелось, к друзьям, подругам, в хоккей уже сто лет не играл. А он ещё и повышение ставок замылил, пусть теперь сам крутится с этой стройкой.

Кекс и Чиж, видимо подуставшие от однообразной деревенской жизни и вдохновлённые свежим ветром перемен, прилетевшим с Киром, с радостью согласились оставить объект. Первая электричка отправлялась в город в пять утра. Станция была недалеко в двух километрах от деревни. Жулик поднял всю бригаду из пяти человек и приказал собирать вещи.

На вопрос о том, что случилось, он отвечал коротко «Обстоятельства изменились. В роте всё узнаете».

Дружная компания из одиннадцати человек, ещё до рассвета покинула коттеджный посёлок и направилась в сторону станции.

***

Теперь им остаётся только ждать. Они больше не принадлежат этой воинской части. Бегунки подписаны и сданы. Красный как рак старшина сказал, что с довольствия они сняты, сухпайки им не положены, а обмундирование оставляют.

– Зря, – досадливо шипел Бажин, – была б моя воля, вы бы у меня с голыми жопами отсюда вышли.

– Так мы и уходим с голыми жопами, – улыбающийся Кир пытался протянуть Бажину руку на прощание, но он отвернулся, как будто ничего не заметил.

Наверное чья то холёная рука в графах напротив их фамилий в списках личного состава уже вывела каллиграфическим почерком слово «Выбыл», но они ещё по-прежнему здесь. Ждут неизвестно чего, то ли звонка, то ли команды на выход. Кир и Емеля играют в нарды, но игра скучна и неинтересна. Это походит на убийство времени. Афоня смотрит в телевизор, где Анжелика Варум поёт «Гудбай мой мальчик, гудбай мой миленький..». С этой песней Кира связывают не очень хорошие воспоминания, но сейчас она как нельзя кстати. После утреннего скандала, связанного с крахом «Системы», Томилов исчез и ещё не появлялся, поэтому парни, которые всё ещё остались в роте слоняются без дела. В Ленинскую комнату заходят Жулик и Монтана.

– Ну чё, пацаны, готовы повоевать? – улыбается Жулик.

– Да нет там никакой войны. Позагараем полгодика и домой вернёмся, – скучным тоном отвечает Афоня.