Система - [170]

– Сколько Вы хотите? – решительно спрашивает Алёнка.

– Сто тысяч! – ответ толстяка заставляет Алёнку побелеть.

– Это очень много, у нас столько нет. Есть десять… – голос Алёнки становится жалобным.

– Мы не на рынке, хоть и находимся в его стенах. – улыбка пропала с лица толстяка и оно тут же становится холодным и жестоким.

– И что Вы собираетесь делать? – в словах Алёнки звучит вызов.

– Алёна, иди, мы сами разберёмся! – подаёт голос Кир.

– Вот это слова не мальчика, но мужа! – толстяк снова заулыбался. – Девушка, Вам правда лучше уйти сейчас.

– Я никуда одна не пойду. Мы уйдём отсюда вместе, – категорично заявляет Алёнка.

– Вместе точно не получится. Но если так за него переживаешь, можешь сама остаться вместо него. – Алёнка замечает огоньки вожделения за толстыми линзами очков.

Всё происходит мгновенно. Она делает шаг вперёд и с размаху бьет толстяка ладонью по округлой щеке. Он сидит как ни в чём не бывало, а улыбка ещё больше расползается по широкому лицу. С таким же успехом Алёнка могла влепить пощёчину бетонной стене.

– Дерзкая, люблю дерзких! – толстяк говорит, как будто только что ему доставили огромное наслаждение. Он поворачивается к Киру, потирая покрасневшую щёку, – Хорошая у тебя баба, боевая. Люблю таких!

– Отпусти нас! – Кир с мольбой поднимает глаза на толстяка. – Отвечаю, что больше здесь не появлюсь. Слово пацана даю!

– Ха-ха-ха, – толстяк откинулся на стуле, продолжая держать руку у щеки. – Слово пацана! Да кому оно нужно твоё слово, кроме тебя самого. Сам то как потом с собой будешь? А ещё свидетель есть, девка твоя, – толстяк крутит головой как будто не верит сказанному.

– Знаешь что? Я тебя отпущу только из-за неё, – он показывает оттопыренным большим пальцем в сторону Алёнки, глядя на Кира. – Ты даже не представляешь, какая у тебя баба.

– Так мы можем идти? – в голосе Алёнки облегчение.

– Слово пацана говоришь? – толстяк в упор смотрит на Кира. – Ну-ну, посмотрим. И ты присмотрись к нему подруга, если слов не держит, зачем он тебе такой?

– Он держит свои слова, это я точно знаю!

– Ну смотри… Лёша отпусти его, – парень, стоящий сзади, тут же скидывает удавку с шеи Кира. – Я тут как Бог, захочу казню, захочу помилую. У Стругацких книга есть такая «Трудно быть Богом». А я вот скажу ничуть не трудно, а даже приятно. Вот у меня сегодня настроение хорошее и я могу подарить человеку жизнь в обмен на пустое, ничего не значащее обещание. А хорошее настроение у меня благодаря Вам. – Толстяк улыбается, буравя Алёнку жадными глазами. Потом он снова поворачивается к Киру.

– Свободен, иди. Только помни, не попадись мне, когда я буду в плохом настроении. – Когда Кир в обнимку с Алёнкой пытаются откинуть полог, чтобы выбраться из палатки, толстяк снова окликает его.

– Братишка, хорошая у тебя девчонка! Не подставляй её больше.

***

Весь этот вечер в «Нептуне» для него как далёкий забытый сон. Он снова видит весёлые пьяные лица Кота и Безумного; снова Ботаник, активно жестикулируя, произносит какой-то длинный тост, и эта песня «Не прогоняй меня мороз…».

Как будто ничего и не было. Не было этих сказочных дней, не было Алёнки. Всё как и раньше стало серым и унылым. Он словно издалека наблюдает за этим праздником, причиной которого является сам.

«Я всё сделал правильно», – эту установку он мысленно повторяет раз за разом. После инцидента в палатке ему удалось убедить Алёнку, что сейчас лучше взять тайм-аут. Он пытался мотивировать это тем, что этот толстяк очень важный решала, известный в городе, и слово, данное ему, лучше исполнить и пропасть на некоторое время. Алёнка, на удивление, не сопротивлялась. Она, как будто что-то поняла, с чем-то смирилась. Обречённо кивая головой, она приняла план Кира, что он сходит в армию, а потом они поженятся.

Всё равно он чувствует себя виноватым. Мысль о том, что он поступил неправильно по отношению к ней, ПО ОТНОШЕНИЮ К НИМ не даёт ему покоя.

Крутой толстяк захвативший Кира на рынке сейчас сидит рядом; положил свою огромную тяжёлую руку с массивными позолоченными часами ему на плечо, и, жарко дыша в ухо перегаром, что то говорит. Кир включается только в конце фразы.

«…честно тебе скажу. Я бы от такой тёлки ни на шаг не отошёл»

Киру неприятен этот разговор. Он встаёт из-за стола и берёт в руку пухлый полиэтиленовый пакет, который всё это время стоял под столом.

– Пацаны, мне уйти надо сейчас. Вы тут без меня пока, я Вас нагоню.

Друзья понятливо кивают головами. Уже выходя за дверь, краем уха он слышит фразу Безумного «Совсем крышу снесло…».

***

Она сильно изменилась, как будто прошла целая вечность после их последней встречи. Серая кофточка, накинута поверх застиранного зелёного халата; белые носки и тряпичные тапки на ногах. Из вчерашней принцессы она снова превратилась в Золушку, но такую до боли родную и любимую, что Кир просто сгребает её в охапку, жадно вдыхая знакомый вожделенный запах, уткнувшись носом ей в шею.

– Тихо…тихо, давай выйдем туда, – Алёнка косится на хитро улыбающуюся комендантшу на вахте.

Только сейчас Кир понимает, насколько всё изменилось. Теперь она принадлежит не только ему, как это было вчера. Теперь она собственность: собственность училища, собственность комендантши, собственность системы. Ещё день назад она была вся без остатка его, но он решил оттолкнуть её, выбросить в эту серую жизнь. «Это только ради нас», – в очередной раз оправдывается он перед собой.