Система - [145]

– Нет, умирать не нужно. Слушай сюда, – Кир придвигается ближе к собеседнику. – На киче мы числимся в списках. Нас постоянно проверяют на утренней и вечерней перекличке. Так? – кавказец утвердительно кивает головой. – Если вместо одного арестанта на волю выйдет другой, как это смогут вычислить?

– По фамилии. На перекличке ты называешь свою фамилию.

– Твою фамилию может произносить тот, который останется вместо тебя.

– А выводной, сержант, соседи, они что нэ видят?

– Выводной твой земляк, сержанты меняются и по фамилиям никого не помнят, соседи вообще домашние парни. Когда соседи поменяются, они вообще знать ничего не будут.

Лицо Ибрагима сосредоточенно вытянулось, в глазах появился азартный блеск.

– То есть ты предлагаешь завтра уйти вместо меня? А дальше что?

– Три дня я гуляю, решаю свои вопросы, а потом возвращаюсь назад. Ты выходишь вместо меня, и где-то на этом этапе, мы снова меняемся. Дальше, я возвращаюсь в часть, а ты с деньгами едешь домой. В любом случае, что так, что этак к этому времени тебя объявят дизертиром, только с деньгами возвращаться куда надёжней.

– Это тема! Я согласен, брат! – Ибрагим крепко жмёт руку Кира.

– Тогда нужно быстро действовать. Времени очень мало. Главное, договориться с выводным. Пообещай ему десять кусков. Со Славиком и Колей перетрём вечером.

За обещанных Киром десять кусков выводной должен был сделать две вещи: согласиться на предложенное предприятие и дать ему возможность позвонить по городскому телефону.

После недолгих переговоров во время дневной прогулки, согласие выводного было получено.

– Ему конечно не нравится эта затея, он ради мэня это дэлает, нэ ради денег – Ибрагим только что вернулся из небольшого кармана в здании, на дальнем конце плаца, где он разговаривал со своим земляком. – Он говорит, если всё откроется, нам всем дизель светит.

– Он пусть успокоится. Закосит под дурачка. Откуда мол знаю, на перекличке откликался. А то что рожа другая, так память у меня на лица с детства слабая. Пусть если что так и говорит. А что касается нас с тобой, то он прав. И тебе решать.

– Я уже рэшил. Только дэньги когда будут?

– А насчёт телефона договорились?

– Да, после пяти, он проведёт тебя на дальнее КПП, оттуда позвонишь.

– Ну вот, если нормально дозвонюсь, тогда деньги можешь сразу получить. Здесь же не шмонают?

– Пусть попробуют. – Глаза Ибрагима агрессивно сверкают, словно он уже получил деньги и на них кто-то претендует.

– И ещё один момент – говорит Кир на пути с прогулки в камеру. – За тобой ведь кто-то приедет из части. И что они скажут, когда увидят, что им подсовывают другого солдата?

– За мной нэ приедут брат. Я на это и рассчитывал когда собирался чу̀хнуть. Мнэ ещё перед отсидкой пацан из части сказал, что они никогда назад с кичи не забирают. Тебе просто дают предписание, что через столько-то часов ты должен прибыть в свою часть. Если не приезжаешь в заданное время, автоматически становишься дезертиром.

– Отлично! Это была единственная деталь в плане, которая меня смущала.

Перед ужином выводной, которого звали Муса, провёл Кира в небольшую избушку из серого кирпича, с провалившейся по середине крышей. В избушке воняет псиной, а мордастый детина почему-то сидящий за школьной партой лузгает тыквенные семечки.

– Вадик, пойдём покурим. Пацану с девчонкой потрещать надо, говорит Муса школьнику переростку. Тот добродушно улыбнувшись пожимает плечами и они вместе с Мусой покидают избушку. Кир с трудом прокручивает пальцем тугой железный диск допотопного зелёного телефона. Городской номер КПП он записал, перед отъездом на губу. Как знал, что он может пригодиться.

– …училище. КПП№2. Рядовой Капитонов слушает, – трещит, до нельзя искажённый, убитым динамиком голос.

– Капитошка, привет! Это Кир. Слушай сюда! Быстро найди мне Емелю. Прямо сейчас, не вешай трубку и беги в роту.

В томительном ожидании он разглядывает убогий интерьер избушки. Этот древний телефон, развалившийся стул, школьная парта, неужели всё это было закуплено военной частью. Наверняка у какого-то вороватого шакала стоит дома или на даче новый лакированный стол, удобный мягкий стул и возможно кнопочный японский телефон. «В какой глубокой жопе находится армия. Тащат всё что можно, а с помощью таких как мы, утащат в десять раз больше» – мысли подобные этой всё чаще и чаще посещают Кира, когда он оказался здесь, на киче.

– Алё, Кир? – голос Емели наконец то появляется на проводе.

– Димка, слушай сюда! Возьми из кассы сто кусков, гражданку, любую, можно стрёмную, только чтобы всё было и боты и шапка. Размер мой знаешь. Возьмешь всё это и срочно вези сюда.

– Ты, чё там Кир, бежать вздумал?

– Давай действуй. Всё остальное при личной встрече. Дима, только никому ничего не говори, ни через кого не передавай, сам приезжай.

– Ещё бы, через кого я такое лове передам. Только не знаю, когда смогу. Может утром?

– Какой утром, братан! Приезжай сегодня, как можно скорее. Только не спались…Давай…жду. – Кир кладёт трубку и, под скрип прогнивших половиц выходит из избушки.

Ибрагим закатил вечеринку, как и обещал, только теперь цель мероприятия сводилась к введению в курс операции Славика и Коли. Муса притащил пакет с хавкой, где были чипсы в круглых жестяных банках, пакеты с фисташками, импортный плавленый сыр и даже палка салями. Славик и Коля жадно хрустели чипсами, выгрызали сыр из алюминевой фольги, давились фантой, которая периодически шла носом, до блеска вылизывали оболочку от колбасы. После нескольких затягов ароматного дыма, из предложенной Ибрагимом папиросы, они долго сидели приплющенные и молчаливые, в отличие от их бесконечно над чем то веселящихся сокамерников; но потом вдруг нашли утешение в еде. Пробудившийся после курева звериный аппетит, не давал им остановиться, пока содержимое всех пакетиков, коробочек и упаковок не было уничтожено. После банкета Ибрагим объяснил парням суть операции, и они безусловно согласились. Во- первых потому, что у них не было выбора, а во вторых, потому, что им было по барабану. Они не думали о том, что в случае обнаружения подмены, они станут соучастниками преступления, а может быть и думали, только потом, после того как дали согласие.