Сироты на продажу - [7]
Когда показался Финн, Пия с облегчением отлепилась от дверного проема и сошла с крыльца на тротуар навстречу приятелю.
— Привет, — с удивлением проговорил он. — А чего меня не дождалась?
— Вот и дождалась. Я же здесь. — Она направилась к дому, и Финн зашагал рядом.
— Ну да, только я не знал, где ты, и подумал…
— Что подумал?
Парень пожал плечами и сунул руки в карманы.
— Все кругом болеют. Помнишь, мы слышали, будто Томми Коста вместе с родичами уехал из города?
Пия кивнула.
— Короче, его дружбан Скип сказал, что Томми вчера умер.
Пия резко остановилась. Тот самый Томми, который закрыл ей глаза ладонями на параде.
— От испанки?
— Не иначе, раз так быстро окочурился.
Пия крепче прижала к себе учебники и пошла дальше. Томми и Мэри Хелен казались такими крепкими и бодрыми. Как они могли умереть от инфлюэнцы? И как Сельма Джонс, которая накануне была совершенно здорова, на следующий день вдруг упала в обморок? И почему прикосновения к ним причиняли Пии боль? Неужели она чувствовала притаившийся внутри них вирус? Нет, быть такого не может. Просто совпадение. А может, ее застенчивость и правда превращается в физический недуг? Ей очень хотелось открыться Финну, узнать его мнение, но она боялась. Лучше когда-нибудь потом.
Они прошли четыре квартала и свернули в переулок Джейкоба, где в первых этажах кирпичных зданий располагались пекарни, сапожные мастерские, ателье и сигарные лавки, а выше жили их владельцы с семьями. Некоторые дома переделали в пансионы или гостиницы для моряков. Кое-где с дверных ручек свисали черные, серые или белые траурные ленты, трепещущие на ветру. Попадались и таблички с предупреждением: «Карантин ПО ГРИППУ. Не входить». В конце переулка из лавки серебряных дел мастера вышла женщина в черном платье и, рыдая, привязала к дверной ручке лоскут белого крепа.
Пия не могла оторвать взгляда от женщины, и от накатившего страха ее снова охватила дрожь. Она знала, что означают креповые ленты: в доме покойник. Черная — умер взрослый; серая — пожилой человек; белая — ребенок. Она достаточно насмотрелась таких символов в Хейзлтоне после обрушений и взрывов в шахтах и во время волны туберкулеза, накрывшей поселок, когда ей было семь лет. Они с Финном тревожно переглянулись и прибавили шаг. Свернув на Ломбард-стрит, они снова были вынуждены притормозить, наткнувшись на ораву полицейских. Стражи порядка, все в марлевых повязках, запрудили тротуар, призывая прохожих не задерживаться. К дверям аптеки вилась очередь из молчаливых людей с пустыми бутылками в руках: лица тревожно вытянуты, глаза опустошены страхом. Некоторые были в белых масках и старались держаться подальше от соседей по очереди и пешеходов, которые проталкивались по тротуару, прикрыв рты газетами. В витрине аптеки болталась вывеска: «Таблетки формальдегида. Растворяются под языком, убивают возбудителей инфекции и предотвращают заражение. 50 таблеток за 50 центов».
— За какими лекарствами они, по-твоему, стоят? — спросила Пия Финна.
— Да за любыми, — ответил мальчик. — Но в основном за виски.
В витрине соседнего магазина спорттоваров висела реклама фонографа: «Этот аппарат гарантированно убережет вас от испанского гриппа. Врачи советуют: избегайте скоплений народа, не ходите в театр, сидите дома. Слушайте записи на новом фонографе, и вам не придется думать, чем заняться долгими вечерами».
На другой стороне улицы люди с мешками и корзинами столпились вокруг фургона с надписью: «Ешьте больше лука — он препятствует инфлюэнце». Чернокожие топтались в сторонке, надеясь урвать остатки лука.
Увидев овощной фургон, Пия вспомнила мамины слова: у них заканчивались продукты, и мутти собиралась на рынок, но не хотела брать с собой близнецов, поэтому решила дождаться Пию из школы. Девочка надеялась, что мать осталась дома: выходить сейчас на улицу опасно, пусть сначала уляжется суматоха.
По улице прогрохотал трамвай и остановился в нескольких метрах от друзей. Два человека в черных котелках поспешили к вагону; на одном из них была маска. Кондуктор, тоже в маске, подошел к дверям и указал на второго:
— Без марлевой повязки не пускаем. — Он дал пройти первому мужчине и преградил дорогу нарушителю закона.
Тот принялся гневно объяснять:
— У меня встреча, я не могу опаздывать!
— Извините, — пожал плечами вагоновожатый. — Таковы правила.
Подошел полицейский с дубинкой.
— Вам же сказали, — обратился он к мужчине, — без маски нельзя.
Тот выругался и пошел пешком. Полицейский махнул вагоновожатому, но, не успел тот забраться в вагон, как внутри раздался женский вопль, и пассажиры, толкая кондуктора, начали поспешно вылезать из трамвая и разбегаться в разные стороны. Пия и Финн остановились посмотреть, что случилось. По ступеням трамвая поднялся полицейский и тут же снова выпрыгнул на улицу. К нему подошли двое сослуживцев, и после короткой беседы один куда-то побежал, а второй повернулся к собравшейся толпе.
— Всем оставаться на местах, — крикнул он. — Мы послали за коронером!
Увидев, почему пассажиры покинули трамвай, Пия пришла в ужас и прижала ладонь ко рту. На сиденье сгорбился человек, уткнувшись лбом в стекло, грязная маска была порвана и свисала с подбородка, лицо приобрело серо-лиловый цвет. Из глаз, рта и носа текла кровь, темными сгустками пачкая окно трамвая. Страх скрутил девочке живот. Она как можно быстрее, насколько позволяли дрожащие ноги, пошла прочь.
На войне — все жертвы, — говорит отец юной Кристины, призванный в войска Вермахта и едва не погибший под Сталинградом. Голод, холод, кромешный ужас обстрелов и бомбежек, страх за близких, горечь утраты — все это выпадает на долю девушки из бедной немецкой семьи. И выдержать испытания ей помогает любовь — запретная любовь к юноше-еврею. Ради Исаака Кристина готова рискнуть и хрупким благополучием семьи, и собственной жизнью. И в аду концлагеря она остается верна своему избраннику — даже, когда понимает, что он погиб… Символом любви, для которой нет преград, становится хрупкий росток сливового дерева, однажды пробившийся на заднем дворе чудом уцелевшего дома родителей Кристины.
Главные героини романа — две девушки, Клара и Иззи. Они живут в разное время, но их судьбы похожи: обеим пришлось пережить предательство близких людей и один на один столкнуться с жестоким и несправедливым окружающим миром. Выжить или умереть? Уйти без следа или оставить после себя нечто большее, чем полуистлевшие вещи? Элен Мари Вайсман объединяет прошлое и настоящее в завораживающей истории о любви, верности, сострадании и чувстве ответственности за слабых и беззащитных.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.