Сироты квартала Бельвилль - [47]

— А где же машина? Почему нет машины?

— Полицейский автомобиль сейчас вам подадут, — любезно сказал Гийу.

Она досадливо отмахнулась:

— Белый автомобиль. Где белый автомобиль? Они должны были ждать меня!

— Какая марка? — быстро спросил Гийу. — Мадам, говорите скорее, какой марки машина? Это может облегчить вашу участь. И номер, если вы его знаете!

— Белый «мерседес». Сорок три сорок пять. Эр Икс ноль шесть, — пробормотала почти автоматически женщина. — Они заставили меня заучить номер наизусть.

— Весьма предусмотрительно, — одобрил Гийу. Он наклонился к радиотелефону: — Всем наружным постам: разыскивается белый «мерседес». Номер сорок три сорок пять Эр Икс ноль шесть. Номер Ниццы. Предупредите посты на южной Национальной…

— Нет, пожалуйста, я вас прошу, не надо! — умоляюще закричала женщина. — Я вас прошу!

Самари иронически взглянул на нее:

— Вы непоследовательны, мадам. Только что искали сами эту машину, а теперь не хотите, чтоб мы вам помогли ее найти.

Гийу строго повел бровями, и Самари мигом замолчал. Женщина в сопровождении полицейских начала спускаться но ступеням паперти на площадь.

Стоял красивый, весь в солнечных заплатах осенний день, и цветочный рынок у Мадлен был похож издали на картины Матисса — в неправдоподобно ярких цветовых пятнах, шумливый и праздничный. И люди с только что купленными букетами растекались по площади, освещая ее, точно факелами, пламенеющими осенними цветами.

На площадь въехал, медленно лавируя между торговцами, прохожими и машинами, старенький автомобиль Жаклин Мерак. В нем, кроме управляющей машиной Жаклин, сидели Рири и на заднем сиденье Клоди с перевязанным Казаком, который развалился так, что занимал почти все сиденье. Раненый пес был окружен таким вниманием в доме Жаклин, что за два дня успел совершенно избаловаться и воображал себя отныне самым главным членом компании.

К тому же и Клоди непрестанно хлопотала о нем, заботилась, не жестко ли ему лежать, не тянет ли перевязка, открыла в машине окна, утверждая, что Казаку душно, и даже подложила под мохнатую голову пса подушечку, которую Жаклин обычно брала с собой в путешествия. И пес блаженствовал и охотно позволял нежным рукам гладить и тормошить себя.

Жаклин и Рири не принимали участия в этих забавах: Жаклин потому, что сидела за рулем, а Рири оттого, что искал глазами своих «постовых». Ага, вот Саид у самого рынка. Рядом с ним — маленькая фигурка с курчавой головой. Саид, очевидно, захватил с собой брата Юсуфа. Что ж, может, у него были какие-то соображения. А там, дальше, на углу, — Ксавье с Филиппом. Эти тоже могут понадобиться… У английского магазина должен стоять Карко, его отсюда не видать, но Рири уверен, что и он «на посту»… Пусть полиция не пожелала их помощи, все равно «стая» тоже взяла под свое наблюдение Мадлен и все, что происходит на площади и в церкви…

— Жаклин, если можно, выпустите меня здесь, — попросил Рири.

— Сейчас постараюсь причалить, — ответила певица, ища глазами, куда бы пристроить машину.

Все обочины тротуаров были плотно, одна к другой, забиты автомобилями всевозможных марок. Черные, синие, серые, темно-красные, они тоже, как цветочным венком, окружили церковь и ближние улицы. Мест не было, и машина Жаклин нерешительно двигалась по площади, покуда певица следила, не выедет ли кто-нибудь из этого плотного венка, не освободится ли, наконец, какая-нибудь стоянка.

— Жаклин, Жаклин, скорей! Там, возле угла, собирается выезжать автомобиль. Кажется, даже два автомобиля. Вон, вон тот «рено»… Скорее, Жаклин! — возбужденно закричал Рири.

Певица проворно нажала на газ, но, опережая ее, откуда-то сбоку вынырнул большой белый «мерседес». Усатый шофер в темных очках, ловко крутанув руль, перерезал дорогу Жаклин, и его автомобиль быстро занял почти все освободившееся место. Пассажир, тоже в темных очках, выглянул из машины, что-то проговорил, и шофер скорчил издевательскую гримасу, явно адресованную Жаклин.

— Вот подонок! — в сердцах вырвалось у певицы. — Как обошел меня! Подлость какая!

В это мгновение с заднего сиденья послышался пронзительный вопль Клоди и, задевая плечо Жаклин, грозно рыча, из открытого окна машины выпрыгнул Казак. Жаклин увидела, как рычащая, взъерошенная собака заметалась у окна «мерседеса» и как шофер и пассажир в ужасе закрыли руками лица. В следующее мгновение Казак уже вцепился в плечо шофера, а пассажир, все еще защищая лицо, рвал свою дверь, стараясь выбраться из автомобиля, спастись от беснующегося пса.

— Это они! Это они! Я их узнала! — вне себя закричала Клоди. — Ри, Рири, скорее!

Рири и певица выскочили из машины, ринулись к «мерседесу». На помощь им бежали ребята из «стаи» — Ксавье и Филипп. Однако, опередив их, два ажана уже стояли у «мерседеса», весьма решительно загородив выход шоферу и усатому пассажиру.

— Ваши документы, мсье.

— Это Ги Назер и его приятель Жюль, — задыхаясь, вымолвил Рири, оттаскивая тем временем Казака от злосчастного шофера.

Один приклеенный ус шофера оторвался, плащ был разорван в нескольких местах, темные очки упали, открыв искаженное страхом и болью лицо Жюля.

Казак все еще рвался из рук Рири, страшно рычал, и Жюль с ужасом следил за псом: удастся ли его усмирить? Но подскочила Клоди, погладила несколько раз вздыбленную шерсть, пошептала что-то в мохнатое собачье ухо, и Казак перестал рычать, послушно дал себя пристегнуть к поводку и запереть в машине Жаклин.