Сиротская доля - [90]
Адольфина холодно поклонилась и ушла в другую комнату.
— Бедная, больная моя жена, — прибавил пан Драминский. — Мы уйдем лучше к вам, потому что здесь будем шуметь, ибо я, если прихожу в хорошее расположение духа, начинаю страшно кричать.
Граф Бюллер только что приехал в город и остановился в одной гостинице с Драминскими. Старинные товарищи сошлись в столовой. Граф Бюллер первый напомнил о себе мужу Адольфины. Так возобновилось их знакомство.
Войдя в свою комнату, Адольфина опустилась в кресло и задумалась; она слышала, как муж уходил, и не двигалась с места, пока он не возвратился через час. Пан Драминский завтракал с графом и выпил немножко больше обыкновенного.
В такие минуты — и Адольфина это очень хорошо знала — он ходил вокруг нее на цыпочках, целовал ей ноги, прислуживал на коленках. Адольфина узнала это настроение с первого же взгляда. Пан Драминский отворил немного дверь, жмуря глаза.
— Можно, ангельчик?
— Сделай одолжение, войди. Вы завтракали? — прибавила она, взглянув на мужа.
— Да, с Бюллером. Никак не мог отказаться. Мы с ним наговорились и насмеялись.
И он поцеловал жену в колено.
— Ты не будешь, ангел мой, сердиться? — спросил он.
— За что же? Садись только, пожалуйста, подальше: от тебя пахнет вином.
— Я могу и уйти.
— Зачем же? Садись, я хочу что-то сказать тебе.
— О, я готов тебя слушать годы, века!
И пан Драминский снова поцеловал жену в колено.
— Представь себе, как меня приняла Серафима…
— Как? Дурно?
— С ужасными упреками за то, что я осмелилась назвать ее мужа доктором! Она сделалась такая странная, обидчивая, злая…
— Так и оставить ее в покое! — воскликнул пан Драминский сердито. — Глупая, с позволения сказать, баба… Но мне уже и Бюллер говорил, что она всегда была такая.
Адольфина приподнялась.
— А Бюллер откуда знает?
Пан Драминский закусил губу и, сделав мину, как человек, пойманный на месте преступления, махнул рукой.
— Эх, черт возьми! Вот сболтнул…
— Садись и говори, Бога ради, говори!
— Это старая история, старая история… Конечно, он не просил меня хранить тайну… однако ради самого Мечислава не следовало бы разглашать этого.
— Что же там было? Ведь мне же ты можешь рассказать.
Пан Драминский поклонился, воспользовался этим и поцеловал жену в ухо, что последней не очень понравилось, потом начал:
— Старая история еще из времен покойного первого мужа… Вы еще тогда не были знакомы друг с другом. Бюллер страшно влюбился в нее, и ему ответили взаимностью. Серафима обещала ему выйти за него по смерти мужа, они обменялись какими-то кольцами, Бюллер до сих пор носит такое… Потом вдруг все изменилось: муж умер, вдовушке понравился кто-то другой… у них что-то вышло… одним словом, все расстроилось. Бюллер пылает гневом. Любит ли он ее, или не любит, но он нищий, и ему, кажется, хочется завладеть ее состоянием.
Адольфина слушала с большим вниманием.
— И ты уверен, что он не лжет?
— Надеюсь, — отвечал пан Драминский. — После свадьбы он следил за ними шаг за шагом и нигде не давал им покоя…
Адольфина задумалась.
— Несчастный Мечислав! — воскликнула она. — Нужно же ему было, без любви к этой женщине, а из какой-то особой благодарности уготовить себе подобную участь? Но кто же из нас знает эту женщину! Она была совсем другая, милая и добрая, когда! охотилась за этим мужем… Бедный Мечислав!
— Мне его тоже очень жаль… Но, сняв голову, по волосам не плачут: заварил кашу, пусть сам и расхлебывает.
— Милый мой, — прервала Адольфина, — оставим это!
И, задумавшись, она дала знак мужу рукой, что хочет отдохнуть. Пан Драминский поцеловал ей руку и на цыпочках вышел, осторожно запирая двери за собой. Отправившись к себе в комнату с намерением покурить, он заснул сном праведным до самого обеда.
Прошло несколько дней. Пани Серафима, после известного нам утра, очевидно, была недовольна собой. Она сделалась сговорчивее. В тот же день она посылала просить Адольфину на чай, но последняя сослалась на нездоровье.
На другой день пани Серафима сама к ней поехала. Разговор был холодный, неискренний и как-то не клеился…
Пан Драминский, обрадовавшись встрече со старым товарищем постоянно проводил с ним время.
Бедный Мартиньян приходил к Адольфине с целью узнать от нее что-нибудь, но узнавал очень немного и с грустью возвращался. Встретился он и с Мечиславом, который холодно его приветствовал.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он его.
— Я? Живу здесь, и больше ничего.
— Мне кажется, что тебе было бы лучше в деревне.
Мартиньян обиделся.
— Я тоже нахожу, что тебе было бы лучше в Ровине, однако не говорю этого.
— Но ведь ты понимаешь смысл моих слов?
— Догадываюсь, — отвечал кузен, — но я не подал ни малейшего повода. Я имею точно такое же право, как и ты, жить где мне угодно.
После этого краткого разговора братья расстались холодно.
Пани Серафима еще раза два навещала прежнюю приятельницу, желая сгладить впечатление первой встречи, но это было трудно, потому что обе сердились друг на друга. Взаимная холодность их увеличивалась. Пан Драминский не следил близко за этими отношениями, но привыкший считать законом всякое желание жены, решился, со своей стороны, уговорить Мечислава, чтоб тот взялся за ее лечение.
Захватывающий роман И. Крашевского «Фаворитки короля Августа II» переносит читателя в годы Северной войны, когда польской короной владел блистательный курфюрст Саксонский Август II, прозванный современниками «Сильным». В сборник также вошло произведение «Дон Жуан на троне» — наиболее полная биография Августа Сильного, созданная графом Сан Сальватором.
«Буря шумела, и ливень всё лил,Шумно сбегая с горы исполинской.Он был недвижим, лишь смех сатанинскойСиние губы его шевелил…».
Юзеф Игнацы Крашевский родился 28 июля 1812 года в Варшаве, в шляхетской семье. В 1829-30 годах он учился в Вильнюсском университете. За участие в тайном патриотическом кружке Крашевский был заключен царским правительством в тюрьму, где провел почти два …В четвертый том Собрания сочинений вошли историческая повесть из польских народных сказаний `Твардовский`, роман из литовской старины `Кунигас`, и исторический роман `Комедианты`.
В творчестве Крашевского особое место занимают романы о восстании 1863 года, о предшествующих ему событиях, а также об эмиграции после его провала: «Дитя Старого Города», «Шпион», «Красная пара», «Русский», «Гибриды», «Еврей», «Майская ночь», «На востоке», «Странники», «В изгнании», «Дедушка», «Мы и они». Крашевский был свидетелем назревающего взрыва и критично отзывался о политике маркграфа Велопольского. Он придерживался умеренных позиций (был «белым»), и после восстания ему приказали покинуть Польшу.
Предлагаемый вашему вниманию роман «Старое предание (Роман из жизни IX века)», был написан классиком польской литературы Юзефом Игнацием Крашевским в 1876 году.В романе описываются события из жизни польских славян в IX веке. Канвой сюжета для «Старого предания» послужила легенда о Пясте и Попеле, гласящая о том, как, как жестокий князь Попель, притеснявший своих подданных, был съеден мышами и как поляне вместо него избрали на вече своим князем бедного колёсника Пяста.Крашевский был не только писателем, но и историком, поэтому в романе подробнейшим образом описаны жизнь полян, их обычаи, нравы, домашняя утварь и костюмы.
«Сумасбродка» — социально-психологический роман классика польской литературы Юзефа Игнация Крашевского (1812-1887).
Книга немецкого автора Манфреда Кюнне читается как увлекательный исторический роман. Канвой для него служат действительные события, связанные с первым открытием каучука в бассейне Амазонки, грабительскими походами испанских конкистадоров, с историей организации плантаций каучуконосов на юге Азии и в Африке. События, описываемые в книге, живо перекликаются с последовавшей широко развернувшейся борьбой колониальных стран за национальную независимость. Очень ярко показано проникновение монополистического капитала в различные сферы жизни ряда азиатских и африканских государств, а также стран Латинской Америки, ярко и живо описаны ужасы, творившиеся в колониальных странах белыми завоевателями и цивилизаторами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.