Сиротка. В ладонях судьбы - [32]
— Тала, — тихо сказал Жослин, — Тала, позови нашу малышку Киону, чтобы попрощаться с ней, чтобы увидеть ее в последний раз. Она может использовать свой дар перемещения.
— Нет, нет, — отказалась Тала. — Моя девочка потеряла свои способности, и это к лучшему. Поезжай, прошу тебя, отправляйся на ее поиски.
Эта была последняя мольба прекрасной индианки. Жослин ощутил, как расслабились ее мышцы, как она слабо вздрогнула и застонала. Она тяжело задышала, снова закашлялась, затем началась агония. Ее хрупкое тело отказывалось уступать сотрясающему его предсмертному хрипу.
— Тала, Тала… — повторял Жослин, поглаживая лоб бывшей возлюбленной.
Внезапно он поцеловал ее в губы, преисполнившись сострадания к этой неукротимой женщине, близкий конец которой его пугал.
— Иди с миром, Тала, — пробормотал он, немного отстранившись, чтобы посмотреть на нее. — Я буду хорошим отцом для Кионы. Знай: я любил тебя недостаточно долго, но, когда мы с тобой жили внутри круга из белых камней, под луной, я не обманывал тебя, прекрасная дикая волчица.
Слышала ли она его? Ее лицо вдруг преобразила блаженная улыбка. Она так и умерла, словно заснула с надеждой на прекрасное завтра.
— Все кончено: ее душа улетела, — резко сказал Шоган. — Ее убили законы белых. Если бы Киону не увезли, Тала не получила бы эту травму. Я ухожу. Мне невыносимо тебя видеть, Жослин Шарден, поскольку все это в конечном счете случилось по твоей вине.
Гордый индеец поднялся. Он взял рюкзак из оленьей шкуры и достал ружье, спрятанное под тростниковой циновкой.
— Подожди! — воскликнул Жослин, не решавшийся двигаться, поскольку по-прежнему прижимал к себе Талу. — Мы должны похоронить ее достойно. Ты ведь знаешь молитвы вашего народа?
— Вот уже долгие годы их пытаются заглушить, — презрительно ответил Шоган. — Наши дети скоро забудут наши обычаи, наши легенды, радость свободной жизни в лесах… Я не стану тебе помогать. Она мечтала стать твоей женой, вот и хорони ее сам.
С этими словами он вышел из хижины и растворился в ночи.
— Вернись! — закричал Жослин. — Мне даже нечем вырыть могилу! Шоган! Вернись!
Вскоре ему стало стыдно за свои крики, и он замолчал, считая недостойным повышать голос в присутствии покойной. С огромной осторожностью он положил неподвижное тело Талы на ее убогое ложе.
— Бедная женщина!
Но, вглядевшись в ее лицо, он упрекнул себя за этот порыв жалости. Покойная приобрела какую-то странную, возвышенную красоту, а нежная улыбка, застывшая на устах, сделала ее моложе; черты ее лица выражали невероятное, чарующее достоинство и безмятежность.
— Неужели мой поцелуй сделал тебя такой счастливой? — спросил он ее, не в силах сдержать слезы. — Тала, мне так жаль, что ты ушла…
Жослин встал, чувствуя какое-то странное оцепенение, горло его сжалось. Волки замолчали. Опустив руки, не в силах оставить индианку, он принялся с ней разговаривать.
— Ты могла бы жить еще долгие годы, — вполголоса произнес он. — Конечно, в святых книгах написано, что мы не знаем ни дня, ни часа своей смерти, но все же ты имела право видеть, как растут Киона и твои внуки. Им будет тебя не хватать. Они так тебя любили! Мне придется сообщить им эту грустную весть.
С сердцем, наполненным огромной печалью и горечью, Жослин вышел наружу. Поднявшаяся луна окутала дикий пейзаж своим призрачным светом. Трава покрылась серебристым сиянием, но под деревьями притаилась тень. Ему почудились глаза хищника, чьи-то осторожные движения.
— Волки? — тихо спросил он вслух. — Черт! Огонь гаснет!
Будучи на грани паники, он схватил охапку хвороста, видимо сложенного здесь Шоганом, и бросил ее в угли. Затем, присев на корточки, он дунул изо всех сил, чтобы разжечь огонь. За его спиной послышался шорох, словно там рыскало какое-то крупное животное.
— Кто здесь? — закричал он. — А ну, покажись!
В эту самую секунду огонь вспыхнул с новой силой. Темнота отступила на несколько метров. Жослин выхватил из костра еловую ветку, горящую с одного конца, и принялся ею размахивать. Он был готов ко всему, вообразив жаждущих отомстить индейцев или даже стаю волков, явившихся почтить память Талы.
— Идите сюда! — снова исступленно крикнул он. — Сборище трусов!
Его разум под воздействием страха и волнения рисовал самые мрачные картины. Ему казалось, что Шоган, полный ненависти, вернулся в сопровождении других индейцев, чтобы расправиться с ним.
— Выходите, я вас не боюсь! — кричал он, потрясая кулаком.
Но существо, которое наконец перед ним появилось, было всего лишь крупным дикобразом — безобидным и пугливым животным. Шарден встречал их более сотни за свою жизнь. Тем не менее он испуганно отпрянул назад.
«Народ Дикобразов[24], — сказал он себе. — Этот зверь тут не случайно. Это знак! Душа Талы уже дает о себе знать».
Жослин пошатнулся, словно пьяный. Его лоб покрылся холодной испариной.
— Что со мной? — спросил он, уставившись на животное, которое держалось на безопасном расстоянии. — А тебе что от меня нужно, грязная тварь?
Он бросил свой импровизированный факел в сторону животного, длинные черные иглы которого тут же встали дыбом.
— Боже мой! — простонал Жослин. — О! Господи! Прости меня!
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Красивая и мужественная Марианна, героиня популярных романов Жюльетты Бенцони, в поисках счастья прошла через множество испытаний и искушений. В книге рассказывается о новых приключениях и победах этой обольстительной и прекрасной женщины, умеющей любить и быть любимой.
"Да, я любила Гитлера, и когда его не стало, появилась ненависть". Один из ответов Розамунды, в первом и последнем интервью. Воспоминания нацистки. Некоторые женщины Третьего Рейха в своей жесткости не только ни в чем не уступали своим партийным соратникам – мужчинам, но порой и превосходили их.
«Способность Софи Лав передавать волшебство читателям изящно находит свое выражение в мощных выразительных фразах и описаниях. ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это идеальный роман для чтения на пляже с одной оговоркой: присущий ему энтузиазм и прекрасные описания с неожиданной тонкостью раскрывают многогранность не только развивающихся чувств, но и развивающихся характеров. Книга станет отличной находкой для любителей романов, ищущих более глубокий смысл в произведениях этого жанра». --Сайт Midwest Book Review (Дайэн Донован) ОТНЫНЕ И НАВЕКИ – это прекрасно написанный роман, на страницах которого описана борьба женщины (Эмили) в поисках своего «я».
Знатный граф и завидный жених Джеффри Кейн больше не верит в любовь. Отныне для него важна лишь страсть, обжигающая тело и не касающаяся души. Ребекка – юная мечтательница. Ее нежное сердце хочет тепла и ласки. И, кажется, все это обещает манящий взгляд графа… Его сильные руки дарят незабываемое наслаждение, а слова любви кружат голову. Поймет ли Джеффри, что Ребекка – его судьба?
Эта книга является своеобразным путеводителем по одному из интереснейших в мировой истории периодов — эпохе «короля-солнце» Людовика XIV. Философия будуара и правила игры, писк моды и веселая наука любви — это ключи к пониманию событий, связанных с жизнью блистательной Анжелики, героини романов Анн Голон, покорившей сердце не одного великого правителя и при этом оставшейся верной своим принципам, чувствам, своей безграничной любви.
У Мари-Эрмин трудные времена: ее роскошный дом сгорел, семья разорена… И только музыка по-прежнему приносит утешение. Благополучие близких теперь зависит от нее, поэтому певица принимает предложение известного музыканта Родольфа Метцнера записать новую пластинку. Оказывается, Родольф долгие годы любил Эрмин — и вот она в его доме… Устоит ли красавица перед страстью влюбленного мужчины? И какие еще испытания приготовила ей судьба?
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.