Сиротка. Слезы счастья - [73]

– Ну и что из того? – кипятился Тошан. – Эстер – сестра Симоны, а не воскресшая Симона!

Эстер, не выдержав, надела пиджак своего костюма и направилась в прихожую, где Тошан оставил ее чемодан. Ей захотелось поскорее покинуть этот дом и никогда больше не встречаться с этими людьми. Она решила, что утром следующего дня сядет на поезд, идущий в Квебек, а оттуда направится в Нью-Йорк. Однако дорогу ей вдруг преградила небольшая компания: Мадлен и Лоранс поднимались вверх по ступенькам крыльца и несли каждая по ребенку. За ними по пятам следовал черно-белый терьер.

– Добрый вечер, мадам! – воскликнула Лоранс, удивившись тому, что видит незнакомую женщину в доме своих бабушки и дедушки.

– Добрый вечер! – ответила Эстер тихо, едва не плача.

За несколько секунд перед взором Эстер промелькнул целый калейдоскоп изображений: красивая девушка-подросток, очень похожая на Эрмин Дельбо и несущая на руках маленькую сонную девочку; индианка лет тридцати с длинными темно-каштановыми косами в сером платье с белым воротником; светловолосый голубоглазый мальчик, висящий у нее на спине и весело улыбающийся.

– Извините, но я ухожу, – сказала Эстер, волоча свой чемодан.

И тут кто-то схватил ее за плечо. Даже не оборачиваясь, она, подавив всхлип, сказала:

– Нет, Тошан, мне здесь делать нечего. Оставьте меня.

– Мадемуазель, подождите!

Обернувшись, Эстер увидела, что ее схватила за плечо Эрмин. Обе женщины впились друг в друга взглядом. Обе дрожали от нервного напряжения.

– Мне жаль, что так получилось. Вы стали свидетельницей семейной ссоры, и я об этом сожалею. Сомневаюсь, что лично вы в чем-либо виноваты, потому что я хорошо знаю своего мужа. Если бы он меня предупредил, у меня было бы время привыкнуть к мысли о том, что вы появитесь здесь. Однако он прав в том, что вы – не Симона, и мне стыдно за свое поведение. Мне и должно быть стыдно, потому что вашу сестру и вашего племянника расстреляли. Извините меня.

– Не извиняйтесь, вы ведь прошли через суровое испытание, и я вполне могу себе представить, что вы могли почувствовать, когда узнали, кто я такая. Мадам, я не хотела приезжать в Роберваль и уж тем более – к вам. Однако ваш муж обладает невероятной силой убеждения. Ему следовало бы заняться политикой… или стать агентом туристической фирмы. Он так искусно расхвалил Роберваль и регион Лак-Сен-Жан, что я не удержалась перед соблазном открыть для себя эту местность. Ваша семья показалась мне очаровательной. Но это была ошибка. Прощайте, мадам. Я не хочу и дальше доставлять вам неприятности. Я ухожу. Мне нравится ходить пешком. Я сама смогу найти какой-нибудь отель.

Не зная, как поступить и что сказать, Эрмин прислушалась. Из гостиной доносились веселые возгласы и взрывы смеха. Тошан радовался встрече с тремя из своих пяти детей. Эстер Штернберг сходила уже по самым нижним ступенькам лестницы. Она, оглянувшись, снова посмотрела на Эрмин и сказала ей:

– Я тоже терзалась бы ревностью, если бы была связана с таким мужчиной, как он, однако в данном конкретном случае я могу вас заверить, что вам беспокоиться не о чем. К тому же вы такая красивая…

– Спасибо, это очень любезно!

В этот момент выбежала на лестницу Лора. Она обхватила свою дочь рукой за талию и зашептала ей на ухо:

– Дорогая моя, у меня пять свободных комнат. Мне понятен твой гнев и твое негодование, но мне жаль эту молодую женщину. Она ведь пережила депортацию, сумела выжить в лагере смерти. После того как я прочла, что нацисты делали с евреями, я задаюсь вопросом, как все остальное человечество могло бы исправить эту гнусность.

И тут в рассудке и сердце Эрмин что-то произошло. Хотя она и не простила Тошана за то, как он по отношению к ней поступил, ей, однако, вдруг показалось, что сейчас представляется замечательная возможность продемонстрировать всем свою доброту и величие своей души. Кроме того, у нее возникло смутное чувство, что если она проявит в данном случае доброту и снисходительность, то у нее появятся шансы спасти Киону.

– Мадемуазель Штернберг, Эстер, прошу вас, не уходите, – сказала она. – Вы – наша гостья.

* * *

Эстер Штернберг согласилась остаться, однако почти сразу же удалилась в комнату, которую ей выделила и уже показала Лора.

– У вас здесь имеется отдельный санузел, а из окна открывается вид на озеро, – сказала, широко улыбаясь, Лора. – Кровать уже застелена, и воздух в комнате свежий, потому что я проветриваю эту комнату – как и все другие помещения – каждый день. Если вы чувствуете себя усталой, Мирей приготовит для вас еду на подносе, а моя внучка вам этот поднос принесет. В общем, всё как в отеле.

Медсестра поблагодарила хозяйку дома, по-прежнему чувствуя себя неловко. Ей казалось, что она попала в какую-то ловушку, и она все никак не могла понять, почему Эрмин вдруг так резко изменила свое поведение.

– Это очень любезно с вашей стороны, мадам. Но по поводу подноса с едой прошу вас не беспокоиться, я не голодна. Я предпочла бы растянуться на кровати и заснуть.

Лора не решилась настаивать. Поскольку совесть ее теперь была спокойна, она удалилась, мысленно пообещав самой себе, что наутро предложит своей гостье вкусный завтрак.