Сиротка. Слезы счастья - [33]

Расположившиеся на соседней полке вагона китаец и китаянка – семейная пара – снова принялись разглядывать Киону, задаваясь вопросом, будет ли для них хорошей работницей эта странноватая и красивая молоденькая девушка. Впрочем, назад пути уже не было, и им придется так или иначе с ней уживаться.

Роберваль, дом семьи Шарденов, пятница, 14 июля 1950 года

Лора величественно восседала в кухне за круглым столом, за которым она и ее родственники сейчас завтракали. Планировка этого ее нового дома и ухудшающееся здоровье ее пожилой служанки привели к появлению у нее новых привычек. Не отводя своих светлых глаз от пара, поднимающегося над чашкой кофе, она рассказывала об этом Мадлен.

– Эта кухня не имеет ничего общего с кухней, которая имелась у нас в Валь-Жальбере, – она, кстати сказать, больше походила на какой-то не очень удобный офис. Здесь я распорядилась установить самое современное оборудование, и теперь мы можем готовить пищу и есть в одном и том же помещении. Большую часть времени нас только трое, и поэтому…

Индианка с вежливым выражением на лице взглянула на холодильник (представлявший собой узкий и довольно высокий шкаф ослепительно-белого цвета), а затем посмотрела на блестящую электрическую плиту и кухонный рабочий стол из полированной древесины. На крючках на стене висели новые медные кухонные инструменты. Они висели под полкой, на которой стояли фарфоровые сосуды с геометрическим орнаментом. Яркий солнечный свет проникал сюда через два больших окна и наружную застекленную дверь, выходящую в сад.

– Это все и в самом деле очень комфортабельно и практично, мадам, – закивала Мадлен.

Сидя на высоком стуле, маленькая Катери ела кашу из овсяных хлопьев, подслащенную кленовым сиропом. На ее груди висел слюнявчик. Она очень ловко орудовала ложкой.

– Какая она милая! – воскликнул Жослин. Его лицо было осунувшимся и бледным. – Я пожил на белом свете достаточно долго для того, чтобы дождаться появления своих внуков. Так что жаловаться мне не следует. А куда запропастилась Эрмин?

– Она скоро спустится сюда, месье, – ответила Мадлен. – Констан не хотел одеваться. Он частенько капризничает. Особенно тогда, когда рядом нет Тошана и, следовательно, некому его поругать.

– Какое все-таки это тяжкое дело – воспитание детей! – пробурчал Жослин. – Я из-за Кионы ночью не сомкнул глаз. Она, можно сказать, вонзила мне нож в спину!

Лора подняла глаза к потолку, а затем намазала черничным вареньем свой бутерброд с маслом.

– Мой бедный Жосс, я не устану повторять: ты пожинаешь то, что сам посеял!

– Я это уже понял, а ты только и можешь, что твердить мне о моих ошибках. Самое же печальное – то, что ты получаешь от этого удовольствие. Мне даже кажется, что ты радуешься моему горю.

Катери посмотрела с недовольным видом на этих двух взрослых, которые, по ее мнению, разговаривали уж слишком громко. Мадлен успокоила ее поглаживанием по щеке. Лоранс в этот момент спустилась по лестнице. Она была одета в бежевые полотняные штаны и голубенькую кофточку. Ее волосы были собраны в хвост на затылке и завязаны синей ленточкой.

– Добрый день! – сказала она приглушенным голосом. – Бабушка, мне нужно отнести тарелку Мирей. Она жалуется на боли в спине.

– О господи, каким беспомощным становится человек, когда стареет! – посетовала Лора. – Но я буду заботиться о ней до конца ее дней, я в этом даже поклялась. Отнеси ей еду помягче, а иначе она, бедняжка, скоро еще и сломает себе какой-нибудь зуб.

Тут, в свою очередь, появилась Эрмин – в белом платье и с волосами, собранными в пучок. Она шла с измученным видом, держа за руку Констана.

– Этот гадкий мальчишка еще и дуется! Он отказывался расчесываться и надевать кофту. Все никак не могла его уговорить.

– Нужно было проявить твердость, дорогая моя, и шлепнуть его хорошенько, – покачала головой Лора.

– Но сама ты почему-то не использовала подобные методы по отношению к Луи, разве не так? – огрызнулась дочь Лоры. – Ты явно его баловала и выполняла его малейшие прихоти.

– Вовсе нет!.. Ну ладно, моя дорогая, давай не будем ссориться. Ты ведь не для этого сюда приехала. Я рада, что у меня будет возможность общаться с тобой в течение трех недель. Так что давай будем жить дружно.

Эрмин расположилась между своим отцом и Мадлен и налила себе чаю.

– Прости меня, мама, у меня просто сейчас не самое лучшее настроение. Вчера вечером мне еще раз звонил Тошан. Мы смогли поговорить с ним уже подольше. Он отнюдь не обрадовался, когда узнал, что Мари-Нутта осталась в Квебеке и что присматривать за ней будет одна лишь Бадетта. Тем не менее он отказывается приехать сюда раньше, чем планировал. Впрочем, ему, может быть, станет совестно, и он все-таки вернется поскорее.

– Моему зятю плевать на наши проблемы, – пробурчал Жослин. – Ну и ладно. Я отправляюсь на поиски Кионы! Нужно провести расследование – так, как это делает полиция. Она упоминает в своем письме о строительной площадке, расположенной посреди леса. Думаю, не придется прибегать к каким-либо особым ухищрениям для того, чтобы узнать, где в нашем регионе находятся такие площадки.

– Папа, а я думаю, что Киона уехала из нашего региона, – сказала Эрмин. – Она могла отправиться на поезде в Абитиби или даже в Соединенные Штаты.