Сиротка. Слезы счастья - [170]

Киона не стала смотреть Людвигу вслед. Она погладила кончиками пальцев одну особенно пышную розу, на ярко-красных лепестках которой виднелись капли росы, похожие на настоящие жемчужины. Киона надеялась стереть все следы незнакомого ей ощущения, которое возникло у нее, когда она прикоснулась к руке Людвига.

«Нет, нет, нет, тысячу раз нет!» – стала твердить она сама себе.

Роберваль, дом семьи Шарденов

Эстер вошла бесшумно через главную входную дверь, которая была открыта. Овид остался ждать ее в своей машине, припаркованной на бульваре Сен-Жозеф. Эстер хотела забрать свой чемодан и несколько вещей, которые она купила в Робервале после своего приезда в этот поселок. Поднявшись на крыльцо, она услышала, что из гостиной доносятся громкие голоса, и это заставило ее остановиться. Она стояла, не зная, как поступить: пойти дальше или повернуть назад. Если она появится сейчас в гостиной этого дома, это может смутить его обитателей, которые, похоже, что-то оживленно обсуждают, а если сразу же поднимется на второй этаж по лестнице и не зайдет в гостиную поздороваться, это будет невежливо. Самое худшее же заключалось в том, чтобы стоять здесь, на крыльце, и волей-неволей слышать голоса, без труда узнавая, кто это говорит.

– Большой рай будет готов к зиме, – заявлял Тошан. – Людвиг с этим согласен, он отдает мне дрова, которые нарубил в Валь-Жальбере, а также сухие стволы деревьев, срубленных три года назад. Я арендую у Онезима его грузовичок.

– Но этого вам не хватит на всю зиму, – возразил Жослин. – Зачем вы упрямитесь, зять?

– Папа, у меня есть сбережения, – вмешалась в разговор Эрмин. – Мы собираемся купить дров в поселке Перибонка, их доставят нам в начале декабря. Что касается продуктов питания, то я уже рассчитала, сколько и чего нам в самом деле потребуется.

– Я согласна с мнением Жосса, что это глупо! – воскликнула Лора. – Кроме того, вы потакаете прихотям ваших дочерей и записываете их в лицей в Квебеке. А еще вам не мешало бы сказать Бадетте, что она должна приглядывать по субботам и воскресеньям за этими двумя юными ветреницами. Откровенно говоря, я вас не понимаю!

Последовало молчание. Эстер кашлянула и, стуча каблучками, вошла в гостиную.

– Добрый вечер! Сожалею, что мне пришлось приехать сюда так поздно, но график моей работы в санатории изменился. Я приехала забрать свои вещи. Начиная с сегодняшнего вечера я буду жить на улице Марку.

Лора с раздосадованным видом встала с кожаного кресла, на котором она во время разговора сидела, словно председательствующий на собрании.

– Я провожу вас на второй этаж, Эстер. То, что вы покидаете нас, меня огорчает, хотя я и признаю, что вам необходимо иметь свой собственный уголок, – сказала Лора, беря Эстер за руку. – Господи, никому меня не жалко. Шарлотта умерла. Нам следовало бы извлечь из этого события урок для себя и стать ближе друг к другу, но мы этого не сделали. Моя дочь уезжает от нас завтра утром, причем уезжает в лесную глушь, подальше от нас.

– Лора, прекрати! – рявкнул Жослин. – Ты говоришь глупости. Эстер может понять твои слова превратно. Согласись, что можно по-разному понимать фразу «в лесную глушь».

– Не беспокойтесь, месье, я все поняла правильно, – сказала Эстер. – Речь идет о Большом рае, который находится на берегу Перибонки.

– Вот видишь, Жосс! Я говорю отнюдь не на китайском языке, – покачала головой Лора.

Эстер пошла вслед за ней на второй этаж. Она успела заметить Эрмин в черном платье и с распущенными волосами, Тошана, сидящего на табурете возле пианино, Людвига Бауэра, Мукки и Луи. Отсутствовали только девушки-близняшки и Мадлен.

– Боже мой, все идет вкривь и вкось, – заявила своенравная фламандка, как только она и Эстер вошли в комнату на втором этаже. – Впрочем, в каждой драме есть и что-то хорошее. Акали – та юная индианка, которая передумала становиться монахиней – вызвалась стать у меня домработницей вместо той, которая у меня сейчас. Она собирается выйти замуж следующей весной или следующим летом, а потому, естественно, хочет заработать немного денег. Я пообещала ей в качестве свадебного подарка сервиз и комплект постельных принадлежностей.

– Это очень любезно с вашей стороны, Лора, – сказала Эстер, вытаскивая из шкафа свои личные вещи.

– Мирей ликует, потому что ненавидит нашу нынешнюю домработницу. У Акали имеется одно явное преимущество: она будет жить здесь и поэтому сможет помогать мне более эффективно. Наша дорогая Мирей займется главным образом приготовлением пищи, тем более что это ее конек. А вот мой зять и моя дочь становятся безрассудными. Они твердо решили, что проведут зиму вчетвером: он, она и их дети Констан и Катери. Получается, что Констан не пойдет в этом году в школу, а это прискорбно. Думаю, им составит компанию Одина! В ее возрасте она не захочет проводить снежные зимние месяцы в горах. Короче, моя дорогая подруга, я в полном смятении. А как дела у вас? Думаю, в этой вашей спешке насчет съема квартиры на улице Марку и переезда туда отчасти виновата я. Я создала вам затруднения тем, что перестала пускать в свой дом Овида Лафлера.

Эстер закрыла свой чемодан и теперь сворачивала летние платья и шерстяную кофту, чтобы положить их в матерчатую хозяйственную сумку.