Сиротка. Слезы счастья - [115]

– Ради тебя мне это удалось! Ну да ладно, пойдем поскорее в дом. Вполне возможно, что все еще спят. Если кто-нибудь заметит нас в таком виде – ты в трусах и свитере, а я – в штанах и лифчике… Но я предчувствую, что все будет тихо. Мы сейчас вытремся насухо и оденемся потеплее, а затем выпьем крепкого горячего кофе. Лоранс, ты можешь мне поклясться, что, когда ты заплывала так далеко, не собиралась покончить с собой?

Девушка задумалась и ответила не сразу. Они обе пошли по направлению к дому.

– Ты все равно это и сама знаешь, потому что можешь читать мои мысли.

– Уже не могу. Это закончилось. Всё, похоже, становится таким, каким оно было раньше. У меня ведь было видение. Я сумела появиться перед твоим мысленным взором. Если бы ты только знала, как настойчиво я молилась и умоляла! И мои мольбы были услышаны. Я, впрочем, по-прежнему уверена в том, что демоны – существа могущественные. Не зря об этом говорится в священных книгах. Чем больше приближаешься к Богу, тем более свирепые существа появляются рядом с тобой. Лоранс, я задала тебе этот вопрос из-за всего того, что пережила во время своего общения с Делсеном. Только ты будешь знать все подробности.

Киона – дрожащим голосом и с напряженным выражением лица – рассказала Лоранс о той гнусной ночи, которую ей довелось пережить и в которую молодой индеец вел себя ужасно агрессивно. Упомянув о его грубости, оскорблениях и угрозах, она в заключение своего рассказа сказала:

– У меня не было другого выхода. Если бы он меня изнасиловал, я бы от этого умерла – либо сразу, либо постепенно. Но я и без изнасилования была потом сама не своя, и мне тоже хотелось умереть. Я не знаю, что меня спасло. Я, как и ты, чувствовала себя униженной, грязной, истерзанной. Как ни странно, именно в тот момент, когда Эбби обнаружила меня в хижине, я вдруг ощутила желание жить, желание выжить, желание увидеть ее кобылу Камелию и других лошадей. Когда я уезжала вчера вечером из Валь-Жальбера, я хотела вместе с Аделью погладить Фебуса. Он был рад тому, что снова меня увидел. Я это поняла – поняла своим собственным способом.

Лоранс уставилась на изящный профиль Кионы. Она была покорена ее красотой и ошеломлена всем тем, что она только что услышала.

– Понятно, почему мама тебя так любит, – прошептала Лоранс. – Ты ведь такая замечательная и необыкновенная! Ты наш ангел-хранитель.

– Мин – чудесная мать. Ты ошибаешься насчет той любви, которую она ко мне испытывает и на которую я отвечаю взаимностью. Она просто любит меня не так, как тебя, а совсем по-другому – только и всего. Я никогда не буду ее ребенком, и я могу тебя заверить, что она любит вас всех больше, чем кого-либо еще в целом свете.

В большом доме семьи Шарденов было тихо, а потому они смогли незаметно подняться в свою комнату, вытереться насухо и одеться. Затем они принялись смеяться над только что пережитой драмой, однако смех их был нервным и едва не переходящим в слезы. Пройдет еще немало дней, прежде чем они освободятся от тяжести пережитых ими нескольких жутких часов, однако они поклялись друг другу, что забудут о них.

Впрочем, применительно к Кионе речь могла идти даже не о днях, а о месяцах. Перед ней разверзлась бездонная пропасть, и она боялась, что упадет в нее, если сделает хотя бы один неверный шаг.

– Боже мой, ты ведь сейчас уже могла бы быть мертва! – прошептала она трагическим тоном, сидя за столом в кухне и держа в руках чашку с кофе. – У меня такое впечатление, что я чувствую одновременно и боль тех, кто тебя любит, и свою собственную боль.

– Перестань, Киона! Не терзай себя. Я ведь здесь, рядом с тобой, живая, здоровая и даже хочу есть. Я не могла умереть, потому что за мной присматривала ты!

– И Фокси. Он начал громко лаять прямо в мое ухо. Это еще одна загадка для меня, потому что он в тот момент находился далеко. Он звал тебя, пытался тебя остановить. Думаю, он попытался бы тебя спасти и утонул бы сам.

Кионе показалось, что она задыхается, что на нее обрушивается огромная масса ледяной воды. Лоранс погладила ее по щеке.

– Прости меня. Тебе сейчас тяжко, и все из-за меня.

– Нет, не переживай, это пройдет. Мне нужно думать о чем-нибудь другом. Как бы мы могли сегодня развлечься? А-а, я знаю! Можно сделать картонный домик для куклы Адель! Ты этот домик раскрасишь, и затем мы испечем крошечные пирожные.

– Жаль, что я этого не увижу, – раздался чей-то приятный голос.

Это была Эстер, спустившаяся в прихожую и проходившая мимо кухни. Она случайно услышала последние слова Кионы. В своем наряде – красный платок на черных волосах, облегающие брюки и белая кофточка – она вполне могла бы сняться для какого-нибудь журнала мод.

– А вы сегодня ранние пташки, – добавила она. – Ну ладно, не буду мешать. Мне не хочется заставлять месье Лафлера ждать. До свидания!

Она вышла из дому, осторожно закрыв за собой входную дверь. Лоранс с оторопелым видом нахмурила брови.

– Я тоже исцелилась, Киона. Да, мне кажется, что я уже больше не люблю Овида. Если бы любила, то почувствовала бы сейчас ревность. Ты со мной согласна?

– Да, согласна. А ты случайно не лукавишь?