Сиротка - [131]

В кухню вошла Лора и потянула носом.

— Я уже голодна! Мирей, ты не забыла приготовить десерт «Плавающие острова»?[58] Его следует подавать холодным, даже ледяным. Лучше вынести его на улицу, под навес.

— Там он и стоит, мадам! Шоколадный торт тоже. Я живу в вашем доме шесть лет и знаю, что к чему!

Селестен поморщился. Прямолинейность экономки была ему не по нраву. Лора же пропустила ее слова мимо ушей. Она была очень весела.

— Волки все еще воют, Селестен? — спросила она мягко.

— Я прислушиваюсь, мадам. Но в двери они пока не скребутся…

Лора на несколько секунд закрыла глаза. Она увидела себя в сердце леса, в санях Жослина. Это было во время их сумасшедшей гонки, до того, как они оставили дочь на крыльце монастырской школы. Бали, вожак упряжки, рычал и лаял. Стая волков преследовала их, держась на приличном расстоянии. Молодая мать дрожала от страха, прижимая девочку к груди за пазухой толстой шубы, которая защищала их обеих от холода. Тогда Лора молила Бога их пощадить.

«И Господь меня услышал, — сказала себе Лора. — Навстречу нам неожиданно вышел лось — старый, ослабевший от голода лось. Жослин хотел было его подстрелить, но оставил волкам, которые потеряли к нам интерес».

— Мадам, лучше не стойте здесь, а то ваше прекрасное платье пропахнет горячим жиром, — сказала хозяйке Мирей.

— Ты права, — согласилась Лора. Вид у нее был отсутствующий. — Вернусь лучше в гостиную.

В связи со снегопадом аббат Деганьон решил начать богослужение раньше, чтобы прихожане задолго до полуночи смогли вернуться домой и сесть за праздничный стол. С неба сыпались крупные хлопья сверкающего снега, когда последние обитатели Валь-Жальбера выходили из домов и шли в церковь.

На улице Сен-Жорж все еще светилось несколько покрытых снежными шапками фонарей. Мелани Дунэ, шествующая в сопровождении Армана и Симона, заметила на углу домика кюре еще три темных силуэта. Это был владелец отеля с супругой и младшей дочерью.

— Посмотрите-ка на нас! — сказала она мальчикам. — Мы похожи на призраков, которые на ощупь пробираются в пустынном мире! Всюду тишина, окна не светятся. У меня сердце замирает. А через неделю у нас и кюре не будет!

— Зато Эрмин будет петь, — попытался утешить пожилую даму Симон. — Нужно радоваться тому, что есть, мадам Дунэ!

— Ты прав, мой мальчик. Спасибо Элизабет за то, что прислала вас ко мне. Иначе я не смогла бы дойти до церкви и пропустила бы рождественскую мессу.

— Такого не могло случиться, — сказал Арман. — В такой вечер мы ни за что не оставили бы вас одну.

Снова послышался заунывный вой, на этот раз совсем близко. Пожилая вдова вздрогнула.

— Господи милосердный! Волки! Когда залаял пес хозяина отеля, я как раз выглядывала в окно. И слышала вдалеке волчий вой.

— Мы с отцом видели их на холме возле фабрики, — сказал Симон. — Их четверо — пара взрослых и двое молодых. Когда я рассказал об этом матери, она перекрестилась. Наша корова только что отелилась. Дверь в хлев я забил досками. Когда вокруг поселка бродят волки, осторожность лишней не бывает.

Ни с того ни с сего Мелани Дунэ, которая постоянно жаловалась на то, что у нее болит левая нога и бедро, ускорила шаг. Казалось она внезапно забыла о боли.

— Идемте скорее, детки, — сказала она. — Волки, когда охотятся, нападают на самых слабых, на больных.

— Вот глупости! — Арман был уверен в своей правоте. — Волки не нападают на людей. К тому же мой отец зарядил ружье.

— Они могут соблазниться такой несчастной старушенцией, как я, — возразила мадам Мелани.

— Мы вас защитим, — попытался успокоить ее Симон. — Я не боюсь волков.

Юноша слово в слово повторил слова, только что сказанные его отцом, находившимся на расстоянии нескольких сотен метров. Жозеф успокаивал Элизабет, которую едва уговорил выйти из дома. Закутанная в теплые одежды молодая женщина прижимала к себе Эдмона. Мальчик чувствовал себя хорошо и пританцовывал от нетерпения.

— Не бойся, Бетти, — повторял Жозеф. — У меня с собой нож и палка. Нет ничего странного в том, что волки пришли в поселок. Когда работала фабрика, в поселке было так шумно, что дикие звери обходили его десятой дорогой. В последний раз, когда я был в сахароварне, я видел рысь. Она убежала, но я все равно запустил ей вслед камнем, чтобы показать, что она на моей территории.

На протяжении нескольких недель рабочий при всякой возможности пытался показать жене, как он раскаивается, и помириться. Они, как и раньше, спали вместе, но от Элизабет он не видел ни ласки, ни даже проявлений нежности, не говоря уже об интимных отношениях. Расстроенный Жозеф с удвоенным усердием расточал супруге знаки внимания, надеясь вымолить прощение. Но Элизабет оставалась непреклонной.

— Пока я с вами, волков можешь не бояться, моя милая Бетти, — заверял он жену. — Через пять минут мы будем в церкви!

Молодая женщина спустилась с крыльца и встревоженным взглядом окинула окрестности.

— А как же теленок? Жо, что, если волки, пока нас нет дома, проберутся в хлев? Я не хочу потерять теленка!

— Симон забил дверь доской, они ее не сломают.

Эдмон взял родителей за руки. Мальчик светился от радости. Рядом с родителями бояться было нечего, и он смотрел на церковь сквозь прозрачное полотно падающего снега. Но родительских рук не отпускал, потому что в своем детском воображении уже представил, что волки окружили поселок. Лесных хищников он рисовал себе в облике ужасных чудовищ. Это было страшно и в то же время ужасно забавно…