Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - [60]
— Если б можно было расспросить дрессировщика! — так же тихо отозвалась Элизабет. — Они обменялись конвертами. Что их может связывать? Странно, правда же?
— Что у них за делишки, он не признается, — сказала Норма. — Хотя, если действовать хитро…
— Лучше сразу предложить денег.
Жан Дюкен увидел, что они шепчутся. Он слегка перебрал подаренного Вулвортами прекрасного вина, пребывал в игривом настроении и потому заявил громко, чтобы все слышали:
— Милые дамы, как говорят у нас во Франции, «Pas de messes bassessans curé»[26]!
— Жан, как тебе не стыдно! — возмутилась Бонни. — Ты мешаешь гостям. Немедленно угомонись, или шампанское на десерт мы будем пить без тебя!
Ответом ей были снисходительные смешки. Эдвард и Мейбл даже не стали спрашивать, о чем речь.
Еще через два часа Элизабет, Леа Рамбер, Норма и Анри повели четверых детей на карусель — аттракцион, который вот уже тридцать лет обожали все горожане, от мала до велика.
— Мистер Вулворт правильно сделал, что повез молодоженов домой, — сказала Леа по-французски, но с легким итальянским акцентом. — Ваш дядюшка, Элизабет, совсем опьянел.
— А Бонни неприятно видеть его таким! — отвечала та, смеясь. — Но они быстро помирятся. Обычно дядя Жан спиртного в рот не берет. Ма по дороге пригласит их заехать к ним, в Дакота-билдинг, и выпить кофе.
— Что ж, мсье Дюкена можно простить, ведь это его свадьба! — заметил Анри. — Я очень благодарен, что они пригласили меня и детей.
— И я тоже! — подхватила Леа. — Спасибо и вам, Элизабет. Мне было очень приятно, что вы нас не забыли. Мы с Батистом частенько вас вспоминали. Переживали, не зная, как вас встретил дед-француз, который нам в свое время показался таким суровым и хмурым. Роvеrinа![27] И вот вы вернулись в Нью-Йорк, но уже вдовой. Как жаль этого красивого молодого человека, Ричарда!
Сама того не желая, Леа разбередила сразу две кровоточащие раны. У Элизабет сжалось сердце, и Луизон, державший ее за руку, почувствовал, как она содрогнулась всем телом.
— Не грусти, Лисбет! — вполголоса проговорил он. — Мы с тобой — папа, Агата и я!
— Все хорошо, Луизон. Смотри-ка, мы пришли! Обожаю карусель, она такая красивая! Каждому по четыре поездки — от меня в подарок!
— Ну, это уже баловство! — смутился Анри.
— Соглашусь с мсье Моро, — поддержала его Леа.
— Ну пожалуйста, разрешите! Мне будет очень приятно, — попросила Элизабет. — Дети это заслужили. Даже я года три назад еще каталась — верхом на деревянной лошадке. И это было чудесно — кружиться под музыку!
Тони, Миранда, Луизон и Агата вздохнули с облегчением, когда Леа и Анри сдались. Норма все это время молчала — кажется, задумалась о чем-то своем. Едва позволение было получено, дети ринулись занимать места под красочным куполом карусели.
Мальчишки оседлали по ярко раскрашенной лошадке, девочки с удовольствием устроились в такой же пестрой карете.
Несколько минут Элизабет следила за ними взглядом, потом отвела домоправительницу в сторонку.
— Дрессировщик с медведем перешли на другое место, к бювету. Я слышу их тамбурин. Норма, я должна его расспросить! А остальным скажете, что я пошла за сладостями или за лимонадом.
— Давайте лучше я, — предложила девушка.
— Нет, Норма. Я кое-что придумала. Не волнуйтесь, все обойдется. Мне даже нравится играть в детектива, это же была работа Ричарда. Иногда я упрекала его за выбор профессии, но теперь понимаю — в этом что-то есть. И я хочу защитить ма.
Опустив на лицо вуалетку, Элизабет остановилась чуть поодаль от дрессировщика с танцующим медведем. Зрителей у них было мало, вероятно, по причине жары, которая становилась все более удушливой. Гарро поклонился десятку зевак, после чего тяжело опустился на все четыре лапы.
— Спасибо, дамы и господа! — крикнул его хозяин, на деле очень недовольный выручкой.
Как только публика разбрелась, он отвел своего медведя в тень деревьев. Элизабет поспешила следом.
— Ну здравствуй, Гарро! — негромко сказала она. — У тебя усталый вид.
Удивленный Альфонс Сютра обернулся. И озадаченно уставился на нарядную молодую даму.
— Э, да мадемуазель француженка! — буркнул он. — Приятно встретить соотечественницу, приятно!
— Мсье, сколько лет вашему медведю?
— Ба! Да лет пятнадцать будет. Медведи — они живут долго. А почему интересуетесь?
— Из любопытства. Бедный Гарро, он кажется мне таким же усталым, как и в 1886 году, на «Шампани». Да, мы с вами давние знакомые.
Уроженец Арьежа внутренне напрягся. Все то же лицо с резкими чертами, черные глаза, вот только зубов во рту поубавилось…
— В этом парке осенью 1886 года вы встретили маленькую девочку, потеряшку, и позвали ее с собой — танцевать с медведем и собирать у зрителей деньги. Это была я.
— Не знаю, о чем вы говорите. Давно это было. Я в Нью-Йорке недолго пробыл, колесил по другим штатам, где зимой теплее. Вернулся четыре месяца назад.
Элизабет, само спокойствие, только кивнула. Запах дикого животного, острый и крепкий, она ощущала даже на таком расстоянии. Гарро вытянулся на траве во весь рост.
— Наверное, он хочет пить, — предположила молодая женщина.
— Напьется в ручье, как только вы, мадемуазель, от нас отстанете со своими древними историями!
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.