Сирота с Манхэттена - [78]
«Ма, па… Вы любите меня, и я должна вас простить во имя этой любви. Думаю, я буду по вас скучать».
Над океаном парили чайки. Элизабет вздрагивала от каждого их хриплого крика. На верхней палубе, отведенной для пассажиров первого класса, она была не одна. Неподалеку, тепло одетые, разговаривали и смеялись мужчина и женщина. Тут же прогуливались несколько элегантных господ, у одного была подзорная труба, которую он то и дело направлял на удаляющийся берег.
На корабле Элизабет получила уже несколько приветственных кивков от других пассажиров и отвечала тем же, понимая, какое производит впечатление: красивая, в нарядной одежде, которую может себе позволить только дочь богачей.
- Мадемуазель, вот вы где!
Бонни погладила ее по плечу, стараясь не смотреть на пенящуюся внизу, у борта, воду. Она была бледна как простыня.
- Я распаковала ваш чемодан, достала несессер, - запинаясь, промямлила она. - У меня внутри все переворачивается, так что пойду прилягу! И вам бы лучше вернуться в свою каюту. Роскошь неимоверная! Хозяин не поскупился: есть и маленькая гостиная, и личный кабинет, а моя кровать стоит в уголке.
- Побуду еще немножко на воздухе, Бонни. Тебе не здоровится, так что отдыхай! В открытом море, возможно, качка еще усилится.
- Господи, как будто этого мало! - посетовала гувернантка. - Если вдруг кто-то из господ начнет вам докучать, немедленно возвращайтесь!
Элизабет, иронически улыбнувшись, отвечала:
- Не тревожься, Бонни, здесь мы в приличном обществе.
И я вполне способна отвадить любого краснобая!
- Все девушки так говорят, - буркнула Бонни, но все-таки развернулась и поплелась в сторону коридора.
Радуясь, что снова одна, девушка поправила платок из китайского шелка, удерживающий ее шляпку, повернулась спиной к Америке, которая почти скрылась из виду, и посмотрела вверх, на бескрайнее, серое с перламутром небо.
«Почему мне так грустно? - спросила она себя. - Мне так хотелось снова увидеться с Ричардом, но он сдержал слово, так что напрасно я поджидала его на катке три утра подряд, он не пришел».
Детектив между тем подвел итог многолетней работы на Гуго Лароша. Телеграмму доставили в замок Гервиль в субботу, 2 января, в десять утра. Ларош ответил, но уже по адресу Вулвортов, и в качестве адресата была указана Элизабет Дюкен. Она получила телеграмму деда в понедельник, 4 января, и вскоре выучила текст наизусть: «Наконец наши мольбы услышаны. С нетерпением ждем возвращения на французскую землю. Любящие тебя дедушка и бабушка».
На берегу реки Шаранта, в тот же день
Адела Ларош подхлестывала кобылку, которая, как ей казалось, бежала недостаточно резво. Шел сильный дождь, все вокруг выглядело серым. Река, напитанная осенними ненастьями, гудела в своих берегах, щетинящихся камышом и вербами. Никогда еще дорога до мельницы не казалась владелице замка такой длинной и трудной. Она даже привстала от нетерпения, стискивая пальцами поводья, и с лица ее не сходила улыбка человека, который никак не может поверить своему счастью.
Под колесами экипажа плескалась грязная жижа, откидной верх ежесекундно хлопал на ветру, что ужасно раздражало, но ничто не удержало бы Аделу от этой поездки.
В окно мельницы Пьер Дюкен увидел, как экипаж Ларошей с опасной скоростью въезжает во двор, и отправил брата Жана встречать гостью.
- Лошадь сразу же отведи в сарай! Иначе, распаренная, в такой холод она заболеет, - посоветовал он. - Думаю, что-то случилось… А, мадам Ларош бежит к дому!
Жан перекрестился, опасаясь несчастья, потом выбежал на улицу и схватил лошадь за уздечку.
- Хозяйка совсем тебя не жалеет, - тихо проговорил он.
Адела к этому времени уже ворвалась в самую просторную комнату в доме. Антуан Дюкен грелся у огня, как и в день ее предыдущего посещения.
- Антуан! - вскричала женщина. - Случилось чудо! Я не смогла приехать ни в воскресенье, ни вчера, но больше ждать я просто не могу. Элизабет жива, и сегодня она уже села на пароход, который плывет в Гавр! Она едет домой!
Задыхаясь от волнения, она помогла старику Дюкену подняться. Он, потрясенный услышанным, не сводил с нее глаз, не зная, смеяться ему или плакать от радости.
- Мой дорогой друг, Господь услышал наши молитвы - и ваши, и мои. В субботу, в полдень, почтальон привез телеграмму. Сообщение лаконичное, но длиннее обычного.
Я привезла его с собой. Вот, читайте!
И она взмахнула светло-коричневым листом бумаги.
- Мне понадобятся очки. Адела, лучше прочитайте сами. У меня сердце выпрыгивает из груди. Я скоро увижу мою девочку, мою дорогую крошку!
- Дней через десять она уже будет тут! Вот, слушайте: «Разыскали Элизабет, живет в состоятельной нью-йоркской семье. Никаких сомнений. Она хочет вернуться во Францию». Этот детектив еще несколько раз нам телеграфировал, а потом пришла телеграмма от Элизабет - что скоро приезжает. Я и ее привезла: «Милые бабушка и дедушка! Я отправила вам письмо. Во вторник, 12-го числа текущего месяца, отплываю на пароходе «Турень». Любящая вас Элизабет».
Антуан Дюкен покачнулся на недужных ногах. Если б не треклятый ревматизм, он бы, наверное, пустился в пляс. Голубые глаза его наполнились слезами, когда он погладил гостью по плечу, высвобождая в этом жесте избыток переполнявшей его радости.
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.