Сирота с Манхэттена - [102]
Адела не договорила, и Элизабет с ее обостренной интуицией поняла, что бабушка ей врет. А еще ей было ужасно жаль Жюстена. Молодой конюх вступился за нее, а ей пришлось равнодушно пройти мимо, чтобы не давать деду лишний повод прогнать его из поместья.
- Бабушка, давайте поговорим начистоту, я ведь уже не ребенок, - попросила она. - Наверное, в тот период, когда мама хотела выйти замуж за папу, в доме часто случались ссоры?
Дрожа всем телом, Адела только крепче схватилась за руку внучки. Столько горестей и страхов она мечтала оставить в прошлом, что ей представлялось невозможным снова их озвучить, а значит, и возродить к новой жизни.
- В каждой семье, не важно, богатой или бедной, счастливой или нет, - начала она прерывистым шепотом, - временами возникают размолвки, ссоры и недоразумения. Гуго не желал примириться с мыслью, что лишится единственной дочери, и его легко понять. В его планах она должна была стать женой знатного и богатого мужчины, уроженца нашего региона, привести его в замок жить и вместе с ним заботиться о его процветании, заниматься виноградниками.
- А папу такой образ жизни не устраивал, верно?
- Трудно сказать, Элизабет, это ведь было так давно. Не знаю, помнишь ты или нет, но накануне вашего отъезда в Гавр, за тем злосчастным ужином, Гуго предложил твоему отцу стать его партнером - на самых выгодных условиях. А Гийом это предложение отверг!
- Я все помню до мелочей, бабушка. И как кричал дедушка, и непоколебимую решимость родителей, и как дурно со мной обошлась эта лицемерка, ваша горничная Мадлен.
На этот раз Адела была так потрясена ее словами, что даже остановилась. И с недоумением посмотрела в сторону кухонных окон.
- Мадлен? Что ты этим хочешь сказать? Она образцовая прислуга и помогает мне во всем.
- Но в тот вечер она всячески меня запугивала! Как только мы пришли в детскую, она принялась меня пинать, приговаривая, что от меня только лишние хлопоты, и грозилась бог знает что со мной сделать, если я расскажу маме, как она со мной обращалась.
- В это верится с трудом, - сказала Адела. - Ты, конечно, боялась оставаться ночевать одной в незнакомой комнате, тем более что укладывала тебя не мать, а служанка, вот и выдумала всякие ужасы… Иногда то, что мы помним, не совсем правда, дорогая.
- Это точно не обо мне, бабушка, - заявила Элизабет. - Я уже вам говорила, обычно я запоминаю события до мельчайших деталей. Вулворты удивлялись этой моей способности, а Бонни часто по этому поводу беспокоится - из-за моих кошмаров, да и заурядных сновидений.
- Да, мы об этом говорили, Элизабет. И мое мнение - ты чрезмерно нервная натура и очень чувствительная.
- То есть вы полагаете, что все это несерьезно?
- Вовсе нет. Я вижу корни этого феномена в твоем детстве, когда спокойное течение событий внезапно сменилось хаосом. Та супружеская чета из Нью-Йорка
- они растили тебя в наилучших условиях, но так и не сумели залечить раны твоего сердца, души. Согласись, за все то время, что ты в замке, ты ни разу не пришла и не сказала мне, что видела дурной сон!
- Ваша правда!
Они немного помолчали. Элизабет очень хотелось рассказать бабушке про ту, первую встречу с Жюстеном, восьмилетним мальчиком, в заброшенной детской. Но тогда бы она нарушила данное ему слово. Притом что Жюстен внушал ей самые нежные чувства, они не имели ничего общего с тем сладким томлением, которое охватывало ее всю при одном воспоминании о поцелуях Ричарда.
- Знаешь, я все думаю о Мадлен, - заговорила Адела. - Со мной она сама преданность, но с остальными слугами строга и придирчива до мелочей. А еще она так и не узнала радости материнства и родственников у нее нет. Так что неудивительно, что с тобой в тот вечер она обошлась неласково. А теперь идем, я еле стою на ногах!
Элизабет решила больше не дискутировать на эту тему, чтобы не расстраивать бабушку, которая и так выглядела крайне удрученной. Но внутри у нее все кипело, и решение было принято.
«С этого дня все буду делать, как сама решу! Если понадобится - врать, нарушать приказы. Даже если за это меня потом отстегают хлыстом!»
Бонни с нетерпением поджидала возвращения юной госпожи, сидя в глубоком кресле, обитом синим бархатом. Их комнаты располагались по соседству, но она вполне могла посидеть и в спальне хозяйки, если ей того хотелось, - это давно уже вошло у них с Элизабет в привычку. Девушка вошла, громко хлопнув дверью.
- А, вот и вы, мадемуазель! Наконец-то! Только не шумите так, у меня мигрень.
- Бонни, прости! Что это у тебя? Поранилась?
- Ничего страшного, просто неудачно упала. Шишка, конечно, знатная, зато порез небольшой. Мадлен меня подлечила, наложила на ушиб немного мази из арники, предварительно, конечно, обеззаразив ранку…
Элизабет склонилась, чтобы получше рассмотреть ее лоб. Вокруг ранки кожа была красная, воспаленная, с синеватым ободком.
- Выглядит неприглядно, - вздохнула она. - Как это тебя угораздило?
- Пока вы катались верхом, Мадлен позвала меня в кухню на кофе с молоком. Мне как-то комфортнее там, в помещении для прислуги, чем, по выражению вашей бабушки, «на господском этаже».
Не на шутку встревоженная Элизабет ее одернула:
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.