Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука» - [9]

– Давай пей и рассказывай, – грубовато пресек Сосновский гостя, рассыпавшегося в подхалимаже, – какого черта Алехиным заинтересовался Кремль. Только не юли, а то в Уорик опоздаешь.

– Как на духу: не знаю.

– А чего же бучу поднял?

– Вы же помните, как обычно происходит выдвижение в Москве. Сначала намеки и слухи, потом команда составить объективку и т. д. Тут вызывает меня не начальник управления, а сам Администратор и говорит: срок неделя, подготовить материалы на Алехина. Я начал вилами по воде водить: мол, под каким углом составлять бумаги, какие моменты выделить особо. Тот отрезал: «Есть указание сделать в полном объеме». Ну, кто ж ему кроме САМОГО указания дает? Вот я и подумал, готовится нечто важное и срочное, и сигнализировал вам.

– И это всё?

– Практически, только странно выглядят еще два факта: полковник ничего общего с госаппаратом не имеет много лет, а в наградном отделе Администрации на него лежит секретное представление из разведслужбы.

– Подробнее?

– Детали мне неизвестны, постараюсь уточнить в Москве.

– Уж, расстарайся. И еще – вот билет на завтрашний матч Лиги чемпионов. Там будет наш объект, ты видел его фото – узнаешь. Подкатись к нему по-русски широко и без стеснения, познакомься. В Москве разовьешь контакт.

Глава 4 Уэмбли

Сон вышел прерывистым и неприятным. Стычка с MI6 и непривычная еда будоражили организм. Проснувшись рано – по Москве, Алехин начал, как обычно, с моциона. Любимые родезийские риджбеки остались в резиденции на Рублевке, поэтому гулять пришлось в одиночестве, довольствуясь созерцанием чужих собак в парке Сент-Джеймс. Огромные платаны и открытые лужайки радовали туриста и местных белок. Тропинки и скамейки непривычно пусты, лишь первые велосипедисты катили на работу. В идиллическом месте думалось хорошо, логика и внезапные ассоциации штурмовали возникшую вчера загадку.

Не исключая вероятность втягивания в грубую британскую провокацию, Матвей понимал, для MI6 ценнее его оперативный опыт, личные связи и статус «свободного художника», открывавшие широкие возможности для шпионажа в пользу Лондона. Правда, имелось существенное «но» – его потенциальная полезность не оправдывала быстротечность и высокий уровень полученного от Кокрейна предложения «дружбы». Естественно, местные разведчики и контрразведчики использовали поток приезжающих русских, привлекая их к сотрудничеству. Оставалось завидовать супостатам, работающим по такому интересному каналу на собственной территории. Да, Лондон оставался мировым центром во многих смыслах, в том числе в агентурно-информационном.

Однако с чего в местной разведке взяли, что именно Матвей представляет особый интерес? Причем уверены настолько, что поспешили пусть с отложенным, скрытым и всё же вербовочным подходом. Наверняка, в досье, которым хвастал Джереми, отражено, как британская резидентура в Копенгагене безуспешно пыталась в прошлом вербовать советского разведчика Алехина. Почему теперь сочли, что он вдруг согласится? Очевидно, ответ таился в намеке, что MI6 лучше осведомлена о его месте в интригах московской элиты. Лучше, чем сам русский. Отсюда следовало невероятное, хотя возможное предположение, что британский источник в Москве сообщил о грядущем важном событии, в котором отставному полковнику предстояло сыграть заметную роль.

Телефон зазвонил неожиданно – из Москвы жена решила проверить мужа.

– Всё хорошо, Аннушка! Как у вас?

– Смер и Хекса гоняют по полю стаю перепелов. Ты задержишься или вернешься послезавтра?

– Послезавтра. Извини, мне неудобно беседовать, – свернул радиообмен Матвей. Шпион знал: мобильник не обеспечивает конфиденциальности разговора, особенно в колыбели западной демократии, где подслушивали самых приличных и известных людей. Что уж жаловаться клиенту мистера «Лошадиное лицо». А так хотелось поболтать с супругой ни о чем, просто послушать её голос, сказать «люблю». – Тут телефон плохо работает, помнишь, как в Скандинавии.

Анна сразу попрощалась. Скрытый смысл слов мужа ясен: его прослушивают, как в годы разведработы. «Зачем? Опять попал в историю? Только недавно вернулся из Афганистана в обличии сутенера средней руки – волосы окрашены в чёрный цвет, костюм в духе киношного мафиози, на шее золотая цепь в палец толщиной». Грустно вздохнув, красивая, уже немолодая женщина бросила риджбекам: «Домой!» Собаки, вынудившие птиц перелететь Москву-реку и забежавшие в воду, моментально вернулись к расстроенной хозяйке.

На завтраке в отеле кроме группы японцев – ох, рано встает Страна восходящего солнца! – харчевались казахи, прибывшие вчера одним рейсом с Алехиным.

Отец и сыновья – лет 25 и 20. Мощные, чуть оплывшие батя и старший выглядели помятыми (буйный вечер?). Худенький младший через очки излучал любопытство (ему еще не наливают?). Увидев русского, троица приветственно замахала руками.

– Так вас выпустили! Мы думали, арестовали.

– Спутали с членом Аль-Каиды. Ха-ха! Вы тут какими судьбами, ребята?

– На футбол приехали. Из Темиртау, однако.

– И я на матч иду. Может, вместе махнем на стадион? – моментально пришло решение: мобилизовать батыров в оперцелях. Для чего, еще непонятно, хотя, похоже, потребуется человеческий ресурс. Имеющиеся лондонские связи Матвей решил оставить в резерве – схватка только начинается. На первом этапе против