Сирия старая и новая - [67]

МААЛЮЛЯ — УНИКАЛЬНЫЙ ПАМЯТНИК ДРЕВНОСТИ

Огромные камни застыли на склоне, нависая над крышами домиков, напоминающих хрупкие ласточкины гнезда. Древняя кладка перемежается с современной. Дома лепятся к отвесному срезу скал, образуя живописный амфитеатр с узкими ниточками тропинок и кривых уличек. Выше чернеют пятна пещер — древнейшие здесь следы человека. В этом глухом месте, среди скал стоит старый женский монастырь святой Теклы. И, конечно, и с ним связаны предания.

Текла — ученица святого Павла — бежала от гнева своего отца-язычника. Непреодолимым препятствием на ее пути к спасению стала гора. Девушка в отчаянии воздела руки к небу, моля о помощи. Гора мгновенно раскололась, образовав щель-проход, по которому Текла и смогла уйти от преследователей. Позже она построила на этом месте монастырь, в одной из комнат которого покоятся ее останки. Жители Маалюли боготворят свою святую, считая ее покровительницей деревни, охранительницей от невзгод.

Каменный проход-разлом в горе действительно существует. Он довольно длинный. Скалы то сближаются, то разбегаются, моментами приходится низко наклонять голову, чтобы пройти через этот коридор. Под ногами бежит ручей. Монастырь святой Теклы — красивое здание, как бы выросшее из скалы. Желтый цвет квадратных плит кладки гармонирует с естественным цветом гор. Архитекторы блестяще обыграли естественный рельеф местности, талантливо использовав каждый метр площади, отвоеванный у скал.

В маленькой каменной часовне тихо. Старая монахиня, зажигающая в полумраке лампады, приглашает зайти посмотреть многочисленные иконы с изображением Теклы, написанные в разное время, — от очень древних, почерневших, до современных, отливающих яркими красками. Монахиня полная, не очень опрятно одетая, суетливая. «Простите, мадам», — говорю я привычно. Монахиня в ужасе вскидывает руки: «Что вы! Что вы такое говорите!» Рука ее быстро опускается за пазуху, пальцы что-то судорожно ищут — крест: «Я сестра, сестра…» Мне страшно неловко за нечаянную бестактность. Приношу извинения. Монахиня ловко принимает монеты — традиционную Дань туристов, и Мы расстаемся. Перед часовней стоит старая, потрескавшаяся от времени мраморная чаша на стройной подставке. Со скалы стекают капли воды. Они падают в чашу, и в тишине раздается бесконечно грустный звук: «Кап, кап, кап…» Это вечные слезы многострадальной Теклы.

Узкая дорога спускается от монастыря к селению. Дети с интересом разглядывают бегущие машины и гадают: «Из какой страны?» Жители Маалюли привыкли к многочисленным гостям и встречают их с типично восточным радушием и благожелательностью. Туристов привлекает не только своеобразие самой деревни в скалах, ее знаменитый монастырь, но и арамейский язык, на котором говорят жители. На этом древнем языке были написаны некоторые книги Библии, на нем говорило население знаменитой Пальмиры, но как живой он сохранился только в Маалюле, где свято передается из поколения в поколение.

Высоко на скале стоит и еще одна достопримечательность Маалюли — монастырь святого Сергия, построенный в византийскую эпоху. Карабкаться по скале, да еще в жаркий день — очень тяжело. Но древний монастырь, полуразрушенный, сохранивший на стенах непотускневшие фрески, очень интересен. Здесь стоит тишина и нет привычных гидов. Вам предоставляется возможность самим делать маленькие открытия, что доставляет необычайную радость.

В РУСЛЕ СТАРЫХ И НОВЫХ ТРАДИЦИЙ

Говоря о современной Сирии, нельзя не сказать о ее литературе, которая всегда отражала характерные черты культурной, общественной и политической жизни страны. В современной Сирии ярко выражена тяга к книге. Где-нибудь в провинции, шагая по тропинке или по шоссе, вы увидите девушку или юношу с учебником в руках. Они занимаются. А почему не дома? На этот вопрос отвечают: «Дома заниматься трудно из-за многочисленных братьев и сестер». Интерес не только к литературе специальной, но и к художественной растет.

В стране много книжных магазинов — самых разных, от крупных, с хорошо оформленными витринами, до небольших магазинчиков с пыльными полками и неразберихой на прилавке и самых мелких лавчонок, торгующих всем и вся, где яркая обложка романа соседствует с банкой, наполненной крупой. В первую очередь бросается в глаза обилие западной литературы, особенно французской. Классика — от Гюго и Флобера до Франсуазы Саган. И литература здесь наиновейшая. С ярких обложек на вас смотрят убийцы с оружием в руках, полуголые светловолосые красотки, монстры и вампиры. Но среди этих персонажей то здесь, то там мелькает доброе усатое лицо, хорошо знакомое не только по книжным обложкам, но и по изображениям на меди, дереве, коврах, лубочных картинках. Это любимейший национальный фольклорный герой Антара. Как правило, его изображают сидящим на верблюде. Голова повернута, большие черные глаза устремлены на зрителя, кончики усов лихо загнуты кверху. Таков его традиционный портрет. Кстати, знаменитый сирийский народный «Роман об Антаре» недавно переведен на русский язык.

Антара — лицо историческое. Он жил где-то на рубеже VI и VII веков. Сын шейха кочевого племени — араба и черной невольницы, он, казалось, был обречен на рабское существование. Однако безграничная храбрость юноши, его мужество заставили окружающих принять его как равного члена племени. Антара совершил немало геройских подвигов. Он прославился и как талантливый поэт. Большинство его лирических стихов было посвящено любимой девушке Абле. Другие стихи представляли собой военные декламации, которые читались перед очередным сражением, чтобы поднять дух войска.