Сирия старая и новая - [5]

С начала века на острове шла бурная ломка патриархального быта, и примером этого служила судьба семьи Сабра. С портрета, висевшего в одной из комнат, на нас смотрело лицо властного и уверенного в себе человека. Кое-какие его черты напоминали черты Хасана. Под этим строгим и назидательным взглядом мы следовали из одной комнаты в другую. После смерти хозяина здесь почти ничто не изменилось. Мебель начала века. Резные деревянные буфеты и платяные шкафы, зеркало в изящной раме — все говорило о прошлом достатке. Но на всем лежала печать запустения. Солнечный свет слабо проникал сквозь запыленные высокие окна. Через открытые двери проникал легкий освежающий ветерок с моря.

Нас пригласили на женскую половину. Восклицаниями встретила гостей пышная женщина лет тридцати в свободной белой рубахе. Всплескивая руками, удивленно и радостно спрашивала, почему не предупредили о приезде. На полу, на тюфяке, сгорбившись и подобрав по-восточному ноги, сидела сухонькая старушка в сером бесформенном одеянии. «Ей уже больше девяноста лет», — шепнули нам. Возраст чувствовался и во взгляде женщины, тупом и безразличном, направленном в одну точку. Мужские руки подхватили старуху, еще мгновение— и она исчезла где-то во внутренних комнатах: зрелище старости не должно было омрачать взор гостей. И казалось, что вместе со старушкой прятался, исчезал, растворялся старый мир.

Мы пили из маленьких чашечек крепкий кофе, смотрели на море, на желтую полосу видневшегося вдалеке берега с мечетями и домами Тартуса, вели разговор о подводном плавании и охоте, условия для которой здесь идеальны, а также о всяких местных проблемах. Наше внимание привлек тот факт, что население острова представлено в основном юными и пожилыми людьми. Оказалось, что это действительно так и имеет свои причины.

До второй мировой войны небольшие арвадские суда пользовались большим спросом. В странах Средиземного моря их охотно покупали. Но наступил век крупных сухогрузов и танкеров, которые быстро вытеснили меньших собратьев. «В те годы, — рассказывал нам Хасан Сабра, — наш остров пережил кризис. Часть населения эмигрировала. Молодежь подалась в крупные города Сирии. Моряки нанимались на суда различных стран мира. Как правило, их до сих пор в любом порту принимают на работу в первую очередь как самых смелых, выносливых и опытных». «Одним из них был и я, — добавляет Мустафа Табала, шипшандлер из Тартуса. — Молодым парнем нанялся на пароход. Работал матросом, затем мотористом. Ходил на норвежских, греческих, итальянских судах. Перевидел немало. Был в Швеции и Франции, посетил наш знаменитый мусульманский Тадж-Махал в Индии, побывал и в плену. И вот через много лет вернулся на родной остров. Женился на местной девушке, родила она мне шестерых детей. Живем сейчас в Тартусе, где я работаю, но почти каждую пятницу езжу на Арвад к моей старой матери. Она сейчас одна, отец давно умер. В жизнь мы сами выбивались. Сестру выдали замуж за ливанца. А брат, тоже моряк, работая на шведском судне, влюбился в радистку, женился да так и осел там, в Швеции, живет с Стокгольме. Мечтает приехать в гости на родной остров». Жизнь разбросала многих арвадцев, но они верны своей привязанности к дому.

После революции жители острова приняли активное участие в жизни республики. Именно капитаны-арвадцы выполняли на своих катерах наиболее опасную работу в период необузданного половодья Евфрата, когда началось строительство плотины на Табке. Немало выходцев с острова среди грузчиков портов Сирии. Директор государственной компании «Шипко» в Латакии Осман Леббади — сын моряка с Арвада.

Коснулись острова и политические, и экономические, и культурные перемены. Здесь проложен новый водопровод, появилось электричество. Сюда доставляются из Тартуса газеты и журналы. Для ребятишек построена новая светлая школа. В один из своих приездов мы познакомились с уроженцем этих мест профессором Дамасского университета Ахмедом Асаном. Сухощавый, подвижный, с тонким интеллигентным лицом, обаятельный профессор с увлечением рассказывал о родном острове и его рыбных богатствах. Ахмед Асан собрал ценнейшую коллекцию рыб Средиземного моря. Затем заговорили о молодежи. Профессор, посетовав, что современный студент слишком самоуверен, мало уважения проявляет к старшим, тем не менее отметил, что он ныне более начитан и развит, чем раньше. Вместе со своими воспитанниками Ахмед Асан, геолог по образованию, часто выезжает на север Сирии, где при его участии ведется поиск полезных ископаемых, столь необходимых для промышленности развивающейся страны.

Наступил вечер. Солнце понемногу опускалось, окрашивая все в голубые и сиреневые тона. На маленьком отводном канале мальчишки удили рыбу, приобщаясь к труду, который станет основным в их жизни. По дороге к причалу мы заглянули в один из домов, построенных где-то в XVIII веке, а может быть, и раньше. Маленькая комната имела мрачноватый вид. Штукатурка облупилась. В единственном окне не было стекол. На большой кровати сидели трое ребятишек. Один из них приболел. Родителей дома не было. Крошечный двор чисто выметен. В углу остывший глиняный очаг. Недалеко от дома кружком сидели рыбаки. Одни плели сети (лучшие в стране), другие готовились к вечернему лову. Работали быстро и молча. Единственное, что есть на острове в избытке, — это рыба. На каменистой почве не растут сады, нет огородов. Мелкие кустарные мастерские не способны обеспечить потребности жителей острова. Одежду, продукты и прочее необходимое везут сюда из Тартуса, рыбу же отсюда доставляют в Дамаск, Хомс, Халеб и другие города Сирии, а также в Ливан. Рыбные запасы Средиземного моря скудеют. Цены на рыбу поднимаются из года в год. И только веками отточенное мастерство арвадцев помогает обеспечить хорошие уловы. В ближайшем будущем государство планирует создать на острове рыболовецкий флот из новых, хорошо оснащенных судов. В этом направлении уже делаются первые шаги.