Сирия, Ливия. Далее везде! Что будет завтра с нами - [8]
И махинации с фондом — это чистой воды грабеж именно эмира. Как выглядит человек, которого на голубом глазу и в открытую грабят? Правильно, лохом. Собственно, иначе эмира среди коллег в арабском мире мало кто воспринимает, вследствие чего у него весьма напряженные личные отношения с кучей народа — он имел неприятные диалоги и с Каддафи, и с Мубараком, которых ненавидел всеми фибрами души.
Но вернемся к шейху Хамаду. Офис премьер-министра в Дохе — это место, куда он приезжает ненадолго из своего главного офиса в Лондоне. То есть и здесь торчат англо-саксонские уши. Именно в Лондоне расположен центр империи шейха, которой, кроме него, управляют его многочисленные сыновья. При столь щепетильном отношении англичан к коррупционерам и ворам беспроблемное существование ряда из них на лондонской земле свидетельствует лишь о заинтересованности Англии в этих конкретных людях. Уже поэтому говорить о суверенной политике Катара в области инвестиций (если уж шейх Хамад заведует этим богоугодным институтом) точно не приходится.
Между прочим, именно этот человек выкинул все российские проекты из Катара, например, пять крупных миллиардных проектов с Россией, включая «Ямал-СПГ», и 18 проектов стоимостью в несколько сотен миллионов долларов. Делалось это просто — заведомо ставились условия, на которые бы российская стороны не пошла. То же самое было и с ВТБ, и с проектами, связанными с золотодобычей. Россия еще не вышла из таких проектов, как «Ямал-СПП» и «Урал промышленный — Урал Полярный». Газпром все еще не понимает, что Катар нас кинул. Они ведь сказали: «Ребята, давайте дружить, будет столько миллиардов». То есть Катар успешно водит за нос газовый ОПЕК и Россию, что делает бессмысленным наше дальнейшее там пребывание. Никаких совместных проектов не будет. По этому поводу было принято стратегическое решение.
Катар, будучи пыльной задворкой мощнейшей военной базы США в регионе Аль-Удейд, является и боковым коридором в офисе другой весьма серьезной структуры Америки — компании Exxon Mobil Corporation, которая, между прочим, принадлежит клану Рокфеллеров.
Англичане и американцы, разбавленные всевозможными канадцами и австралийцами, плотно сидят во всех без исключения государственных компаниях Катара. На скромных должностях советников, конечно. Однако любой мало-мальски знакомый с характером производственной деятельности и корпоративной этики в арабских нефтегазодобывающих странах в курсе, что за каждым значимым в иерархии туземным кланом закреплены квоты в иностранных и государственных компаниях, где они приятно проводят некоторую часть светового дня за совершенно неслабую зарплату.
Реальная управленческая работа «головой» сосредоточена в руках иностранных советников, а реальная работа «руками» делается иностранными же гастарбайтерами. Там же находится филиал Техасского нефтяного университета, где прямо на месте готовят свежие кадры.
Собственно, уже по всему этому можно сделать один очень любопытный вывод. Говорить о Катаре как субъекте какой бы то ни было политики вообще невозможно — его политика формируется и проводится иностранными советниками. Американскими, английскими, французскими. Последними — в меньшей степени, хотя компания Тоталь также представлена в Катаре.
Каждый катарский политик, чья подпись на документах хоть что-то да значит, находится в жестких и доброжелательных руках кураторов. С подводной лодки им бежать совершенно некуда — если эмир рискнет сделать какой-либо непредусмотренный финт ушами, ему немедленно могут напомнить узурпацию власти и жалостливую судьбу родного папы. Если премьер-министр вдруг скажет что-то невпопад, в Лондоне могут сразу вспомнить о своей репутации строгих борцов с коррупцией.
Все сказанное означает лишь одно, по аналогии с известной фразой: «Мы говорим — партия, подразумеваем — Ленин». Говоря о Катаре, нужно говорить именно о США, Великобритании и Франции. Об их интересах, и более ничьих. Если соседи Саудовской Аравии еще имеют хоть какую-то полупризрачную самостоятельность от кураторов, то Катар — это надежный филиал западных ТНК, подпертый американской пехотой.
Теперь, чтобы не растекаться мыслью по древу, нужно свести воедино то, что известно и то, что лежит в самом что ни на есть открытом доступе.
Итак, мы имеем следующее: Катар активно соблазняет российскую номенклатуру небывалыми инвестициями в нашу экономику — но в последний момент всегда находит причину или повод отказаться от очередного увлекательного предложения. При этом уходя так ловко, что его продолжают ждать, как дедушку Мороза с заветным мешком.
Сладкое слово «распил» заставляет российских чиновников жмурить глаза на любые проделки Катара — что в политике, что в экономике. В итоге хитрые арабы добились своего — боясь спугнуть богатых шейхов, российские власти совершенно бестрепетно сдают свои собственные позиции в Ливии, пренебрежительно махая рукой на миллиарды русских инвестиций и проектов — да пусть берут! У нас этих волостей-то! Какая Ливия, помилуйте? Нам обещают инвестиции! В десятки миллиардов! Разве может быть что-то более важное для экономики?
