Сиреневые ивы - [66]

Да, граница - тот рубеж, где каждую минуту возможна встреча с таким волком, которого и близко не приравняешь к четвероногому. Но все же первые страхи молодого пограничника не от боязни самой опасности. Это боязнь - оказаться не готовым к опасности, проглядеть коварного врага или оставленный им след.

У Сергея Пакулова были хорошие учителя - начальник заставы майор Валерий Белянин, комсомольский секретарь младший сержант Виктор Мартынов, сержант Александр Ведерников... И когда у самого Пакулова появился подшефный - паренек из Удмуртии Александр Владыкин, Сергей все время помнил, кем были для него первые пограничные учителя, следил за каждым своим словом и жестом, зная, что завтра его повторит младший товарищ.

Сегодня Александра Владыкина нет рядом с ефрейтором Пакуловым. Самым первым среди молодых солдат, прибывших на заставу из учебного подразделения, Владыкин выдержал строгий, беспристрастный экзамен, был назначен старшим наряда. Именно он вечером сдал пост своему наставнику, который ведет теперь пограничной тропой нового молодого солдата. Может быть, это старательный, застенчивый паренек Сергей Колупаев, которому служба дается труднее, чем его сверстникам, - так уж вышло, что разминулся с учебным подразделением, и азы пограничной службы пришлось проходить прямо на заставе. "До призыва в армию, рассказывал он накануне, - слышал я, будто молодым солдатам иной раз тяжеловато служится. Я в том смысле, что на их долю и самый черный труд выпадает, и за старослужащих нередко приходится отдуваться. Прибыл на заставу, приглядываюсь. Встретили как своего, однако настороженность в душе оставалась. На другой день посылает меня командир отделения работать на конюшню. Ну, думаю, раз приехал необученным, не выбраться мне теперь с конюшни да с кухни. Только за работу принялся - появляются Сергей Манаенков и Михаил Белько. Оба второй год служат, старшие наряда, среди лучших солдат числятся. С шуточками берутся за дело вместе со мной, о лошадях рассказывают - у которой какой норов, показывают, как надо обращаться с каждым заставским скакуном. Мне, конечно, интересно их слушать, я на лошадей сразу стал другими глазами глядеть. Но все же спрашиваю: чего, мол, не отдыхаете? - ваше личное время. А Манаенков - мне: "При лошадях нам лучший отдых". Быстро управились, время осталось - в спортгородок они меня позвали с собой. Потренировались там, и еще осталось время в шахматы сыграть. В другой раз на складе работаю - снова свободные от наряда ребята приходят, за дело вместе со мной берутся, ни слова не говоря. Закончили, сержант - мне: "Ну-ка, пограничник, пойдем уставом займемся, а то у тебя с этим неладно. Скоро ведь на службу ходить станешь, быстрее подтягиваться надо". Стал я замечать: на нашей заставе такой негласный закон: если товарищи дело делают, а у тебя есть возможность - помоги. Конечно, каждый отвечает за то, что ему поручено, но никто не считает дело товарища чужим для себя. Как в хорошей семье. А идет это, по-моему, от начальника заставы майора Белянина и замполита лейтенанта Карташова. Чем бы ты ни занимался, они обязательно вникнут, проверят, подскажут, а то и покажут, как лучше и быстрее. На заставе немного людей, служба, сами понимаете, перерывов не знает, а никакое дело не в тягость... Я боялся, что заклюют меня знаний специальных не было, плановых занятий и тренировок мне не хватало, а всякий раз просить о помощи неловко - личное время у всех одинаково. Да только просить о помощи не пришлось - сами старослужащие предлагали помощь. Теперь вот хожу на службу, и получается не хуже, чем у других. И вспоминать-то неловко, с какими мыслями пришел на заставу..."

Или идет по дозорке вслед за ефрейтором Пакуловым другой паренек из Удмуртии, Михаил Мясников, третий солдат в большой семье Мясниковых, молчаливый, немного суровый с виду, тихий голосом, крепкий в работе... Или бывший строитель из Белоруссии Александр Северинцев ступает своим широким шагом по следам старшего наряда, и чудится ему в бойком плеске горной реки сонный плеск далекой Друти...

А может быть, сегодня выпал день удачи маленькому, звонкоголосому кировчанину Владимиру Смирнову - и он тоже в составе наряда? День удачи - точнее, ночь удачи - потому, что рядовой Смирнов на заставе делит обязанности повара с Виктором Бологовым, рослым, веселым, которого ему подобрали в напарники, словно нарочно - по контрасту. Бессменна поварская служба на заставе, как и служба нарядов. Вместе с дежурным повар встречает и провожает уходящих на границу - его плита всегда подогрета, он знает, кого не надо уговаривать подкрепиться перед трудной дорогой, а кого, может быть, и за рукав взять да усадить за стол; для кого приберечь к возвращению кружку компота, а для кого кружку молока. И в леднике у него припасены пучки горного лука и черемши, потому что сегодня на столе тушенка, а к тушенке требуются витамины, чтобы зорче смотрели глаза в ночной темени. На маленькой заставе повар - фигура заметная, а все же вырвалось у Смирнова со выдохом: "Одно у меня желание - почаще на боевую службу ходить..."